"Даниэла Стилл. Голос сердца [love]" - читать интересную книгу автора

сюжета, лавиной трагедий, переживаний и проблем. Трансляции происходили
пять дней в неделю, но даже когда у Билла в самом деле не было повода
присутствовать в павильоне, сериал все равно заменял ему и пищу, и воду, и
воздух, и сон. В группе были авторы, которые расписывали сценарий по дням,
но Билл постоянно контролировал их работу. Он имел на это право, потому
что был специалистом в своем деле, и никто из телевизионщиков не возражал.
Он был великолепным профессионалом. Билл инстинктивно угадывал, что
сработает, а что нет, что заинтригует зрителей, какие персонажи им
понравятся, а какие они возненавидят.
Когда через два года у Билла родился второй сын, Томми, "Ради жизни
стоит жить" завоевал два приза критики и "Эммии". Именно после получения
первого "Эмми" телекомпания предложила перенести съемки сериала в
Калифорнию. Руководству компании это показалось более разумным в
творческом и организационном плане.
Билла эта новость обрадовала, чего нельзя было сказать о его жене
Лесли. Она собиралась вновь начать работать, но уже не в качестве
танцовщицы кордебалета на Бродвее. Пока Билл день и ночь писал о
кровосмешении, беременности юных девочек и внебрачных любовных связях, она
посещала балетные классы и теперь намеревалась преподавать балет в
Джулиардской школе.
- Что ты сказала? - с изумлением уставился на жену Билл, когда
воскресным утром они сидели за завтраком. Все у них складывалось хорошо,
он прекрасно зарабатывал, ребята были замечательные - лучше не придумаешь.
Так было до того утра.
- Я не могу, Билл. Я не еду.
Она кротко посмотрела на него. Такими же добрыми были ее большие
карие глаза, когда он впервые познакомился с ней у театра. Лесли тогда
было двадцать лет. Она была доброй, порядочной и скромной. Душевная, с
выразительными глазами, застенчивая и тонко чувствующая юмор. В те первые
годы они много смеялись и до поздней ночи разговаривали в арендованной
мрачной и холодной квартире. Лишь совсем недавно Билл приобрел новые,
прекрасные и очень дорогие апартаменты в Сохо. Он даже велел установить
балетный станок, чтобы Лесли могла упражняться дома. И вдруг она говорит,
что все кончено.
- Но почему. Лес? Ты хочешь сказать, что не желаешь покидать Нью-Йорк?
Билл, казалось, был озадачен, а она, с полными слез глазами, покачала
головой, отвернулась на мгновение, потом снова посмотрела ему в глаза. От
этого взгляда у Билла заныло сердце - в нем были гнев, разочарование,
крушение надежд... Билл в ужасе задал себе вопрос, который еще пару
месяцев назад не пришел бы ему в голову: а не разлюбила ли его жена?
- В чем дело? Что случилось?
"Как я мог это упустить? - спрашивал он себя. - Как я мог быть таким
глупым?" - Не знаю... ты стал другим... - Потом она снова покачала
головой, махнув длинными темными волосами. - Нет... я несправедлива... мы
оба стали другими...
Лесли глубоко вздохнула и попыталась все ему объяснить. Прожив с
Биллом пять лет и имея от него двоих детей, она считала это своим долгом.
- Мне кажется, мы поменялись местами. Раньше я хотела стать великой
звездой Бродвея, выдающейся танцовщицей, а твоим желанием было лишь писать
пьесы, наполненные "глубоким смыслом". И вот твоя мечта сбылась... -