"Даниэла Стил. Семейный альбом " - читать интересную книгу автора

ковер, дымчато-розовый с бледно-голубым, и по этому фону - цветы; английская
мебель - она так заботливо ее выбирала; серебряные вещицы, отполированные
Артуром до блеска. Дальше, в холле, чудесная французская хрустальная люстра,
в столовой над английским столом, окруженным чиппендейлскими стульями, висит
еще одна люстра. Дом всегда доставлял Фэй удовольствие, и не только из-за
красоты, но и из-за того, что являлся резким контрастом той бедности, в
которой она выросла. Поэтому каждый предмет казался еще более драгоценным: и
серебряный подсвечник, и кружевная скатерть, и великолепные античные вещи -
все это было символом ее успеха.
Такой же красивой была и гостиная, с розовым мраморным камином и
изящными французскими стульями. Фэй нравилось смешивать английский и
французский стили, соединять современность и старину. На стене висели две
довольно милые картины импрессионистов - подарки очень близкого друга.
Неширокая, весьма элегантная лестница вела наверх. Там ее спальня, вся
отделанная зеркалами и белым шелком, в точности такая, какой рисовалась в
детских фантазиях. На кровати лежало покрывало из песца, на диване - меховые
подушки, мех наброшен и на кресло. В спальне был белый мраморный камин;
такой же камин украшал ее зеркальную гардеробную. Ванная вся из белого
мрамора. И была еще в доме небольшая комнатка, где Фэй закрывалась допоздна,
изучая сценарии, или писала письма друзьям. Маленький, но прекрасно
ограненный бриллиант, ее дом!
А за кухней находились комнаты слуг; во дворе - большой гараж, огромный
сад, просторный бассейн с баром и раздевалкой для друзей. Здесь было все,
что она хотела, собственный мирок, как она часто говорила. Фэй не любила его
покидать и сейчас уже жалела, что на следующей неделе пообещала поехать к
старой подруге.
Однако когда Фэй приезжала к ней, сомнения оставались позади. Несколько
лет назад Гарриет Филдинг была известной бродвейской актрисой, и Фэй очень
уважала ее. Гарриет многому ее научила, и сейчас Фэй хотелось обсудить с ней
новую роль. Без сомнений, роль будет серьезной. И главный герой не из
легких - редкостный бездельник, как рассказывали Фэй. Она никогда раньше не
работала с ним, но надеялась, что не ошиблась, согласившись на роль. Гарриет
тоже уверяла, что она сделала правильный выбор. Роль намного серьезней всех
предыдущих и требовала большого опыта.
- Вот это меня и пугает! - засмеялась Фэй, когда они с подругой
любовались заливом. - А что, если провалюсь? - Она как будто снова очутилась
рядом с матерью, хотя Гарриет и была совсем другой - более образованной,
намного практичней и разбиралась в работе Фэй. Маргарет Прайс гордилась
дочерью, но никогда толком не понимала, что она делает, мир Фэй был чужим
для нее. Но сейчас в городе ее детства у Фэй никого не остаюсь. Зато у нее
была Гарриет. - Я серьезно. Вдруг провалюсь?
- Во-первых, не провалишься. А во-вторых, если и так, а это с нами
иногда случается, ты снова соберешься, попробуешь, и в следующий раз выйдет
удачней. Брось, Фэй, ты никогда раньше не трусила, - раздраженно сказала
Гарриет, но Фэй понимала, что раздражение было наигранным. - Просто
готовься, и все будет прекрасно.
- Надеюсь, вы правы.
Гарриет немного помолчала, и Фэй улыбнулась. Старая актриса действовала
на нее успокаивающе. Они пять дней бродили по холмам Сан-Франциско и болтали
обо всем - о жизни, войне, карьере. И о мужчинах. Гарриет - одна из