"Оливия Стилл. Жара в Архангельске-2 " - читать интересную книгу автора

Олива.
Вечером Салтыкову стало нехорошо. У него заболела голова, поднялась
высокая температура и он слег на две недели. Олива, узнав об этом, была в
отчаянии. Ей было до слез жалко Салтыкова, но главное - она окончательно
поняла, что любит его, любит по-настоящему, глубоко и самоотверженно. Он был
болен - и у нее болела душа. "Бедный мой, любимый, как ты там без меня?.." -
мысленно повторяла она. Ей было неспокойно дома - душа ее рвалась туда, к
нему. Более всего ей хотелось бы сейчас быть рядом с ним, дежурить
неотступно сутками у его постели, ухаживать за ним. Но, конечно, она знала,
что никто бы ей не позволил переступить порог квартиры его родителей.
Родители же Салтыкова по-прежнему не принимали Оливу, но вроде бы как
будто успокоились и перестали третировать сына, чтобы он выбросил из головы
глупые идеи жениться на этой необразованной голодранке. Они даже спокойно
отнеслись к тому, что он, едва поднявшись от болезни, засобирался в Москву
на ноябрьские праздники. Мама напихала ему в дорожную сумку всяких печений и
бутербродов в таком количестве, что молния на сумке еле-еле застегивалась.
- Куда столько, ма? - недоумевал Андрей.
- Как куда столько? Ты же на три дня едешь - а твоя Олива наверняка
такая безалаберная, что ей, конечно, и в голову не придет не оставить тебя
голодным.
- Ну, с Богом, - наставлял его перед дорогой отец, - Четвертого ноября
мы тебя ждем обратно. Смотри же, сын, гуляй, однако будь там осторожен.
Надеюсь, ты понял, что я имею в виду...
- Все будет в порядке, отец, - заверил Андрей, ощупывая в боковом
кармане сумки пачку презервативов.
- Смотри, - продолжал отец свои наставления, - Голову там не теряй.
Тебе сейчас проблемы не нужны.
- Сына, шапку-то, шапку возьми с шарфом! - закудахтала мать, - А то,
чай, в Москве, наверное, тоже холодно, а ты еще не совсем выздоровел после
болезни...
- Я уже взял, ма, не беспокойся, - и Салтыков, попрощавшись с родными,
взял свою дорожную сумку и поехал на вокзал.
...Всю пятницу Олива сидела на работе как на иголках. Она пришла в офис
совершенно преобразившаяся: на ней были новые обтягивающие вельветовые брюки
и красная кофта с вырезом декольте; длинные волосы ее, выкрашенные на этот
раз в темно-бардовый цвет, падали ей на спину и плечи красивыми крупными
завитками - не зря же она всю ночь спала в бигудях. Лицо Оливы, прошедшее
процедуру макияжа, было почти не узнать: губы, намазанные влажным блеском,
приобрели чувственную, красивую форму; глаза при помощи подводки, туши и
серых теней, стали огромными и выразительными. Но главное, что придавало
красоту и выразительность этим глазам, было то, что в них светилось самое
огромное, неподдельное счастье.
Начальника, к счастью, в офисе не было, поэтому никто не мешал Оливе за
рабочим столом делать маникюр и красить ногти ярко-красным лаком.
Сотрудники, увидев ее, дивовались, спрашивали, по какому такому
торжественному случаю она так преобразилась; и Олива с гордостью объявляла
всем, что сегодня к ней приезжает из Архангельска ее жених.
В пять часов вечера Олива выбежала из офиса на улицу. Было уже темно;
по Лубянской площади с ревом неслись с включенными фарами машины. И тут
радость захватила каждую клеточку ее тела: навстречу ей, перекинув через