"Нил Стивенсон. Зодиак " - читать интересную книгу автора

меньше тридцати лошадей. Если в гавани спокойно, то, когда идешь на большой
скорости, "Зодиак" целиком поднимается над водой. Единственные мокрые
детали - команда.
"Зодиак" - лучшее средство передвижения по Бостону. На суше, конечно,
есть "омни", но там под ногами путаются всякие медленные машины. Есть,
разумеется, и городской транспорт, трамваи, например, но если ты в хорошей
форме, обычно быстрее дойти пешком. Велосипеды неплохи. Но на воде тебе
ничто не мешает, а в Бостоне все мало-мальски важное находится на расстоянии
двух кварталов вымокания. Гавань и город сцепились как два кальмара:
щупальца воды и суши змеятся повсюду, пересекаемые мостами или каналами.
Вопреки расхожему мнению тупиц, цивилизация не расширила и не увеличила
сушу. Достаточно посмотреть на центр города: крошечное расстояние для пешей
прогулки превращается в трансконтинентальное путешествие. Приходится тратить
часы, чтобы преодолеть каких-то пару миль. Наша мысленная карта города
разрастается, пока некоторые районы не исчезают в дальнем далеке. Но
спуститесь в "Зодиак", и карта станет на место, как резинка, которую
растянули, а потом отпустили. Хотите попасть в аэропорт? Р-раз. Вон он.
Хотите на тот берег реки? О'кей, мы уже на месте. Хотите попасть с Коммон в
университет, преодолеть две мили в час пик прямо перед решающим матчем на
стадионе Фенуэй-парк? Большинство бостонцев даже не попытаются. А на
"Зодиаке" - это всего две мили. Пять минут. Истинное расстояние, расстояние
Природы. Я не укуренный поборник Природы с двенадцатиструнной гитарой, но
факт остается фактом.
"Меркьюри" был новеньким, еще не опробованным. Какой-то хитрый
рекламщик из компании, производящей подвесные моторы, заметил, что наши
"Зодиаки" часто появляются перед телекамерами. Поэтому теперь у нас все
моторы бесплатные, а от нас требуется лишь быть самими собой -
симпатягами-экстравертами. Мы их снашиваем, топим и ломаем - материализуются
новые. Я подсоединил шланг, накачал бензина, и мотор завелся с первой
попытки. Выхлоп заглушил вонь причалов. Я перевел мотор на туберкулезный
холостой ход, потом включил переднюю передачу и начал пробираться между
сваями. Если бы я решил совершить тут самоубийство, достаточно было дернуть
рукой, чтобы влететь на скорости звука в поросшее рачками бревно.
Дальше мой путь лежал по узкой протоке между пирсами. На самом деле
пирсы тут состоят из множества мелких причалов, пришвартованных к большим
причалам, и со временем я выбрался в протоку побольше, потом в канал и уже
оттуда - в "щупальце" самой гавани.
С полным правом могу сказать, что в какой-то момент я попал в саму
Бостонскую гавань, Нужник Северо-Востока. Перекинув мотор на сторону, я
пустил "Зодиак" кругами на месте и заглянул в умащенные нечистотами
сфинктеры Господина Холмов, Сердца Вселенной, Колыбели Кала - моего родного
города. Бостонская гавань - моя любовь, мое дитя. Есть биологи, которым
больше меня известно о ее рыбе, и географы, в распоряжении которых
статистика грузоперевозок, но никто больше меня не знает о ее темной,
канцерогенной стороне. За четыре года я объездил на "Зодиаке" каждый из
тысячи заливчиков, обследовал каждый дюйм изломанной береговой линии и
отыскал все треклятые трубы, которые в нее выходят. В одних можно
припарковать автомобиль, другие - диаметром с мой палец, но все они поведали
свои тайны моему газовому хроматографу. И зачастую наибольший вред - как раз
от маленьких труб. Когда я вижу огроменную трубу, тянущуюся от самого