"Нил Стивенсон. Одалиска ("Барочный цикл: Ртуть" #3) " - читать интересную книгу автора

бы ему на ушко мудрый совет.
- Что мне сказать? - спросил Даниель.
Пепис ответил сразу, как будто три недели репетировал этот разговор
перед зеркалом.
- Не думайте слишком много о том, что герцог боится и ненавидит
пуритан, Даниель. Думайте лучше о тех, кого герцог любит. Папах и
полководцах.
- Хорошо, мистер Пепис, я о них думаю и мне ни капли не легче.
- Верно, Роджер мог отправить вас на заклание, и герцог, не исключено,
увидит в вас убийцу. Коли так, любые попытки подольститься будут восприняты
превратно. Да вы в этом и не сильны.
- Что ж если мне суждена казнь, я должен мужественно положить голову на
плаху.
- Спойте парочку гимнов! Поцелуйте Джека Кетча и простите его заранее!
Покажите этим вертопрахам, чего вы стоите!
- Вы правда думаете, что Роджер послал меня сюда ради...
- Разумеется, нет! Я пошутил.
- Есть традиция убивать вестника.
- Как ни трудно вам будет поверить. Даниель, герцог восхищается
некоторыми качествами пуритан их строгостью, их сдержанностью, их
неколебимостью. Он видел Кромвеля в бою, Даниель! Он видел, как Кромвель
вырубил под корень поколение придворных щеголей, и не забыл этого.
- Вы хотите, чтобы я изобразил Кромвеля?!
- Изображайте кого угодно, Даниель, только не придворного, - Самюэль
Пепис крепко взял Даниеля за локоть и практически втолкнул в дверь.
Даниель Уотерхауз стоял перед Джеймсом, герцогом Йоркским.
Герцог был в белокуром парике. Светлая кожа и выпуклые глаза всегда
придавали ему сходство с юнцом, только каким-то уродливо-старообразным.
Вокруг придворные перешептывались и переминались с ноги на ногу. Иногда
звякала шпора.
Даниель поклонился. Джеймс словно и не заметил. Несколько мгновений они
смотрели друг на друга. Карл давно бы отпустил остроту, разрядил обстановку,
дал Даниелю понять, как к нему относится. Джеймс лишь выжидательно молчал.
- Как мой брат, доктор Уотерхауз? - спросил он наконец.
По тону вопроса Даниель понял, что Джеймс понятия не имеет, насколько
плох его брат. Все знали крутой нрав герцога, ему не осмеливались говорить
правду.
- Ваш брат умрет в течение часа, - сказал Даниель.
- Так ему хуже?! - вскричал Джеймс.
- Он был при смерти все это время.
- Почему же никто мне прямо не сказал?
Правильный ответ был бы, вероятно: "Говорили, да вы не поняли", однако
никто не смог бы такое произнести.
- Не знаю, - отвечал Даниель.


* * *

Роджер Комсток, Самюэль Пепис и Даниель Уотерхауз стояли в передней
Уайтхолла.