"Нил Стивенсон. Одалиска ("Барочный цикл: Ртуть" #3) " - читать интересную книгу автора

- Он сказал: "Меня окружают люди, которые боятся говорить мне правду в
глаза". Он сказал: "Я не такой многогранный, как мой брат. Не настолько
многогранный, чтобы быть королем". Он сказал: "Мне нужна ваша помощь".
- Он так и сказал?! - изумился Роджер.
- Разумеется, нет, - фыркнул Пепис. - Но подразумевал.
В передней были две двери. Одна вела о Лондон, и пол-Лондона, казалось,
собралось по другую ее сторону. Вторая вела в королевскую опочивальню, где у
ложа умирающего собрались Джеймс, герцог Йоркский, герцогиня Портсмутская,
главная любовница короля, отец Хаддингтон, католический священник, и Луи де
Дюра, граф Февершемский.
- Что еще он сказал? - спросил Роджер. - А главное, что еще
подразумевалось?
-Он туп и неподатлив, потому нуждается в ком-то сообразительном и
гибком. Очевидно, некоторые полагают, что я обладаю обоими этими качествами.
- Отлично! - воскликнул Роджер с не вполне уместной сейчас
веселостью. - Благодарите мистера Пеписа: герцог ему доверяет, а мистер
Пепис хорошо о вас отзывался.
- Спасибо, мистер Пепис...
- Всегда пожалуйста, доктор Уотерхауз!
- ...что заверили герцога в моей трусливой готовности поступаться
убеждениями.
- Как ни горько мне было бы возводить на вас столь гнусный поклеп,
Даниель, я охотно бы это сделал, чтобы услужить доброму другу, - мигом
откликнулся Пепис.
Роджер нетерпеливо спросил:
- Его высочество обращался к вам за советом?
- По пути через парк я сообщил ему, что мы живем в протестантской
стране и он принадлежит к религиозному меньшинству. Герцог был ошарашен.
- Должно быть, для него это тяжелый удар.
- Я посоветовал ему обратить сифилитическое слабоумие себе на пользу:
оно продемонстрирует народу, что король - тоже человек, и в то же время
послужит оправданием части его поступков.
- Вы такого не говорили!
- Доктор Уотерхауз просто проверяет, внимательно ли вы слушаете, -
вставил Пепис.
- Он сказал мне про свой сифилис двадцать лет назад в Эпсоме, - объявил
Даниель, - и тайна - тогда это была тайна - не выплыла на свет немедленно.
Быть может, потому он меня и уважает.
Роджера не интересовали столь старые новости. Взгляд его был устремлен
в противоположный угол, где плечом к плечу стояли отец Петр и французский
посол Барийон.
Одна из дверей отворилась. За ней на испачканной постели лежал
покойник. Отец Хаддингтон осенял его крестным знамением, бормоча последние
строки елеепомазания. Герцогиня Портсмутская рыдала в платок, а герцог
Йоркский - нет, король Англии! - молился, сжав руки.
Герцог Февершемский, пошатываясь, вышел из комнаты и прислонился к
косяку, не радостный и не опечаленный, просто растерянный. Он только что
стал главнокомандующим английской армией. У Поля Барийона было такое лицо,
словно он тайком сосет шоколадный трюфель. Самюэль Пепис, Роджер Комсток и
Даниель Уотерхауз озабоченно переглянулись.