"Нил Стивенсон. Смешенье ("Барочный цикл" #2)" - читать интересную книгу автора

- Где принято?
- Здесь.
- А здесь - это где?
- Прости, я запамятовал, что ты был не в себе. Город, высящийся вон на
той горе, - Несокрушимый бастион ислама, Бич христианского мира, Узда Италии
и Гроза Испании, Форпост священной войны, покоривший все моря и сбирающий со
всех народов законную дань.
- Враз не выговоришь.
- Англичане называют его Алжир.
- Что ж, в христианском мире я видел, как на целые войны тратилось
меньше пороха, чем в Алжире на то, чтобы поздоровкаться с пашой; так что,
может быть, твои слова - не пустая похвальба. Кстати, на каком языке мы
говорим?
- Его называют "лингва франка" или "сабир". Часть слов в нем из
провансальского, испанского или итальянского, часть - из арабского и
турецкого. В твоем сабире, Джек, больше французского, в моем - испанского.
- Уж точно ты не испанец!
- Собеседник поклонился (правда, шапочку не снял); пейсы, соскользнув с
плеч, закачались в воздухе.
- Мойше де ла Крус к вашим услугам.
- Моисей Креста?! Что за имечко такое еврейское? Мойше, похоже, не
находил свое имя особенно комичным.
- История долгая - даже по твоим меркам, Джек. Довольно сказать, что
нелегко быть иудеем на Пиренейском полуострове.
- Как ты здесь очутился? - начал Джек, но его перебил рослый турок с
"бычьим хером" в руке, который замахал на Джека и Мойше, приказывая им выйти
из прибрежной полосы и возвращаться к работе: сиеста была фини, и теперь,
когда паша проехал через баб в ситэ, наступило время трабахо[2] .
- Трабахо заключалась в том, чтобы отскребать ракушки от ближайшей
галеры, вытащенной на берег и перевернутой килем кверху. Джек, Мойше и еще
десяток невольников (ибо никуда было не деться от факта, что все они здесь
невольники) принялись скоблить днище галеры различными грубыми
металлическими орудиями. Турок расхаживал взад-вперед, помахивая "бычьим
хером". Высоко над ними слышалось подобие канонады - это процессия двигалась
по улицам города; на счастье, бой барабанов, завывание осадных гобоев и
штурмовых фаготов приглушала высокая стена.
- Сдается мне, ты и впрямь выздоровел.
- Что бы ни плели тебе алхимики и врачи, французская хворь не лечится.
У меня короткое просветление, вот и все.
- Отнюдь. Некоторые видные арабские и еврейские целители утверждают,
что упомянутая хворь выходит из организма полностью и навсегда, если у
больного несколько дней кряду держится исключительно высокий жар.
- Не то чтобы я очень хорошо себя чувствовал, но жара у меня нет.
- Однако несколько дней назад ты и еще несколько человек слегли с
сильнейшей suette anglaise[3]
- Никогда про такую не слыхивал, даром, что сам англичанин.
Мойше дела Крус пожал плечами, насколько такое возможно, когда
сковыриваешь ракушки ржавой зазубренной киркой.
- Здесь она хорошо известна - прошлой весной выкашивала целые селения.
- Может, тамошние жители просто слишком долго слушали местную музыку?