"Роберт Луис Стивенсон. Вилли с мельницы" - читать интересную книгу автора

смертному ложу. Вилли совсем не умел ездить верхом и ехал так медленно, что
бедная молодая женщина была уже при смерти, когда он приехал. Но они все же
поговорили несколько минут с глазу на глаз, и, когда она испустила последнее
дыхание, он был при ней и плакал горько.

СМЕРТЬ

Год за годом уходили в небытие с великими волнениями и смутами в
городах на равнине; вспыхивали кровавые бунты, и их топили в крови; в битвах
одолевала то одна, то другая сторона; терпеливые астрономы на башнях
обсерваторий открывали новые звезды и давали им названия; в ярко освещенных
театрах шли пьесы; людей уносили в больницы на носилках - шла обычная суета
и волнение человеческой жизни в местах людских скопищ. А наверху, в долине
Вилли, только ветер и времена года приносили перемену: рыбы стояли в быстрой
реке, птицы кружили в небе, вершины сосен шумели под звездами; надо всем
высились громадные горы, а Вилли расхаживал взад и вперед, хлопоча в своей
придорожной гостинице, покуда не поседел. Сердце его было молодо и крепко, и
если пульс его бился медленнее, он все еще бился сильно и ровно. На обеих
щеках у него алел румянец, как на спелом яблоке; он слегка сутулился, но его
походка была еще тверда, и мускулистые руки протягивались к каждому с
дружеским пожатием. Его лицо покрывали те морщины, которые появляются у
людей на свежем воздухе, и, если их как следует рассмотреть, оказываются
чем-то вроде постоянного загара: эти морщины делают глупое лицо еще глупее,
но такому, как Вилли, с его ясными глазами и улыбающимся ртом, они только
придают привлекательность, свидетельствуя о простой и спокойной жизни.
Разговор его был полон мудрых пословиц. Он любил людей, и люди любили его. В
разгар сезона, когда долина была полна туристов, в беседке Вилли по вечерам
начиналось веселье; и его взгляды, казавшиеся странными его соседям, часто
вызывали восхищение ученых людей из городов и университетов. И
действительно, старость его была самая благородная, и его добрая слава росла
день ото дня и дошла до городов на равнине; молодые люди, которые
путешествовали летом, собравшись зимой в кафе, рассказывали о Вилли с
мельницы и его простой философии. Можете быть уверены, что многие и многие
приглашали его к себе, но ничто не могло выманить Вилли из его горной
долины. Он только покачивал головой и многозначительно улыбался, покуривая
свою трубку.
- Вы опоздали, - отвечал он, - во мне теперь все мертво: я прожил свою
жизнь и давно умер. Пятьдесят лет тому назад вы, быть может, взволновали бы
меня до глубины души, а теперь я даже не чувствую соблазна. Но в том и
заключается смысл долголетия, чтобы человек перестал дорожить жизнью.
И еще:
- Между хорошим обедом и долгой жизнью только та разница, что за обедом
сладкое подают в конце.
Или еще:
- Когда я был мальчишкой, я еще плохо разбирался и не мог решить, что
любопытнее и достойнее внимания: я сам или окружающий мир. Теперь я знаю,
что я сам, и стою на этом.
Он никогда не выказывал никаких признаков нездоровья и до конца
оставался крепким и стойким, однако рассказывают, что под конец он стал
меньше говорить и только слушал других целыми часами, молча и сочувственно