"Джеймс Стоддард. Первое издание" - читать интересную книгу автора

шелковый плащ. Он оказался рослым, хорошо сложенным мужчиной с низким лбом и
глубоко посаженными глазами. Его пышные усы были заплетены в косички - по
семь с каждой стороны. Голос у Йона Диедо был полнозвучным, глубоким и в
общем приятным, хотя некоторые слова он произносил с акцентом, который
показался мне похожим на выговор жителей южных районов.
- Надеюсь, вы простите, что я не встретил вас с подобающей пышностью, -
сказал Йон Диедо, как только мы обменялись рукопожатием и сели за стол. - Но
я исследователь, а не придворный, и нахожу удовольствие только в сытной еде
и в моих ученых занятиях. К сожалению, я холостяк, и у меня нет жены,
которая могла бы скрасить мое общество.
В ответ я пожал плечами.
- Я и сам не женат, - сказал я, - хотя живу с сестрами, которые ведут
хозяйство. Что касается вас, то ваш дом я нахожу и приятным, и
гостеприимным...
Но не успел я договорить эту фразу до конца, как мне вдруг пришло в
голову, что усадьба, в которой я очутился, вовсе не кажется мне такой уж
приятной; скорее, наоборот - она будила во мне какое-то тревожное чувство,
которому я не мог дать никакого рационального объяснения. Да и во взгляде
хозяина мне чудилось нечто, противоречившее его вкрадчивому голосу и
любезным словам. Я, впрочем, постарался справиться с овладевшей мною
тревогой.
- Но вы еще молоды, - возразил Йон Диедо. - У вас впереди вся жизнь, и
я думаю, вы еще успеете обзавестись семьей.
Я улыбнулся его словам, показавшимся мне комплиментом - невольным или
нарочитым - моей внешности.
- На самом деле мне уже больше тридцати, сэр, - сказал я.
- Тогда вы должны рассказать мне свою историю, - воскликнул Диедо,
слегка приподнимая свой бокал, - потому что больше всего мне нравится
изучать чужие жизни.
Вино, как лучшее лекарство от всех тревог и невзгод, скоро помогло мне
избавиться от беспокойства, которое внушал хозяин. Да и Йон Диедо, похоже,
умел заставить собеседника разговориться. Довольно скоро я поймал себя на
том, что рассказываю ему о своей юности, проведенной в крошечном Тьен
Манаре, где работал на медных рудниках мой отец и где я сам трудился до
четырнадцати лет, когда - восстав против тяжкого труда и унылого,
беспросветного существования - бежал из дома в Итлан, имея в кармане лишь
флягу с водой и половину каравая хлеба. В Итлане я завербовался в армию,
воевал, потом вернулся домой и некоторое время работал на заводах в Оскоге,
а потом основал собственную фабрику в Жиоме.
Но вот мой рассказ подошел к концу; последний кусок нежного мяса тоже
был съеден, и я отставил в сторону опустевший бокал.
- Боюсь, моя история оказалась слишком длинной, - сказал я, взмахнув
рукой. - Прошу прощения, если утомил вас...
- О нет, нисколько!.. - ответил Йон Диедо совершенно искренним тоном. -
Напротив, за прошедшие полтора десятка лет вы пережили столько, сколько
большинству людей не удается пережить и за полвека. Вам следовало бы
написать об этом книгу...
- Я люблю литературу, - признался я, слегка наклонив голову, - но
только как читатель. Литературный труд меня несколько пугает, поэтому если
вы не возражаете...