"Илья Стогоff. Десять пальцев" - читать интересную книгу автора

член облизывала новая украинская девчонка. Правда, заканчивается все совсем
не так весело.
После того раза в Ялте я был всего однажды. Несколько лет назад
съездил с подружкой. Я не хотел ехать: был уже, хватит. Но все равно
поехал.
Пил я четвертый месяц подряд. С Нового года до самого конца апреля.
Если бы нашлись желающие увезти меня не в Ялту, а на Колыму, то я съездил
бы и туда.
На вокзал в СПб я прибыл настолько пьяным, что помню, громко беседовал
с бронзовым Петром Первым, выставленным в зале ожидания. Петр косился и
трусливо помалкивал.
Всю дорогу до украинского Крыма я продолжал пить. Подружке было за
меня стыдно. Иногда она делала вид, что едет вовсе и не со мной, а иногда
визгливо орала. Требовала успокоиться.
Успокоиться, не пить, вести себя как человек было для меня не проще,
чем вести себя как птица и, махая руками, летать вокруг вагона.
В Ялту мы приехали рано с утра. Я с удивлением заметил, что,
оказывается, с собой у подружки был большой солнечный зонтик. Она говорила,
что еще в Петербурге я помогал вносить этот зонтик в вагон, но я абсолютно
этого не помнил.
Какое-то время я отсыпался. Потом выполз за порог арендованной
квартиры, выпил пива, прогулялся по ялтинскому бульвару.
Вон там мы десять лет назад сидели в уличном кафе. Вот тут на второй
день по приезде познакомились с двумя смешливыми крымчанками. У девушек
были крашеные шевелюрки и круглые сисечки...
Теперь все было иным: мне уже исполнилось двадцать девять, а Мыльник к
этому времени уже умер.


8

Я жил своей жизнью. А он своей. Мне казалось, что наши жизни здорово
отличаются.
Медленно, но верно я становился лучшим газетным репортером Северной
столицы. Он просто пил и употреблял hard наркотики.
Из карьерных соображений иногда мне приходилось нацеплять галстук, но
я знал: тылы прикрыты. В окраинных купчинских гетто живет мой друг,
свободный настолько, что даже не слышал о такой штуке, как карьера.
Он был тем, кем я мог стать: live fast, die young. Но, к счастью, не
стал. Я был уверен, что иду в гору, а он сползает вниз. Мне было приятно,
что этот парень был стопроцентным панком, и еще приятнее - что панк
все-таки он, а не я.
Я пил не меньше, чем он. Может быть, даже больше. Но я пил дорогие
напитки и делал это в компании светских львов. Я верил, что разница между
нами существенна.
Чем дальше, тем сильнее я боялся стать точно таким же, как мой друг.
Виделись мы редко. Последний раз - месяца за два до того, как он умер.


9