"Илья Стогоff. Революция сейчас!" - читать интересную книгу автора

протеста: в кампании против строительства высокоскоростной магистрали
Петербург-Москва, против вырубки Нескучного сада в Москве... Во время
последней акции она была серьезно избита милиционерами.
Вместе со вторым мужем, Ильей Романовым, на домашнем компьютере
Щипцова выпускает журнал "Трава и Воля". Издание посвящено анархизму,
экологии и легким наркотикам. Кроме того, Щипцова участвует в организации
многих концертов альтернативной музыки.
В 1997-м на фестивале психоделической музыки "Лунные Поляны" Лариса
знакомится с Непшикуевым. Ее приятели уверяют, что в то время она
восхищалась радикальностью и решимостью нового знакомого. По версии
следствия, в октябре 1998-го она передала ему взрывное устройство и провела
беседу насчет национальной политики губернатора Кондратенко.
За год до этого у Ларисы родилась дочь Женя, больная врожденным
пороком сердца. Роды проходили крайне тяжело. В 1998-м она вновь
забеременела. Когда 2 февраля 1999-го к ней в квартиру с ордером на обыск
вошли сотрудники ФСБ, она находилась на третьем месяце беременности.
После обыска, во время которого, помимо компонентов для изготовления
взрывчатых веществ, у нее было найдено какое-то количество марихуаны,
Ларису доставляют в следственный изолятор ФСБ. Там в одиночной камере
беременная женщина проводит четыре дня. Она уверяла, что в камере было
настолько холодно, что в ручке стыла паста.
Из "Лефортово" спецрейсом Лариса была переправлена в тюрьму ФСБ в
Краснодаре. Для ее этапирования в столицу прибыли тридцать полностью
вооруженных краснодарских "альфовцев". Сковав женщину наручниками,
спецназовцы посадили ее в железный ящик, который используется для перевозки
особо опасных преступников.
На основании показаний Непшикуева и результатов обыска Ларисе была
предъявлена ст. 222 ч. 1, 2. Лариса вину не признала. В Краснодаре ее
поместили в СИЗО УФСБ, лишили прогулок и передач, а в качестве питания
Лариса получала тюремную баланду. Уже к концу февраля у нее шатались зубы,
кровоточили десны. У будущего ребенка наблюдалось отставание в развитии.
При первой же встрече с адвокатом Лариса сообщила, что ее сознательно
лишают необходимых лекарств. Адвокаты неоднократно обращали внимание
следствия на то, что беременной женщине не место в изоляторе. У Ларисы были
диагностированы пиелонефрит, защемление почки. Нависла угроза
преждевременного прерывания беременности.
Вот что писала Щипцова в письме московским анархистам:

...Привет, дорогие мои друзья и товарищи!
Малява - единственный способ послать вам известие собственноручно. Я
сознательно обрекаю себя на подобный информационный голод, так как "злой"
следач упорно требует выдачи "друзей и связей в Москве", а "добрый"
интересуется, почему это я никому не пишу, и дарит (!) мне конверты. Вас я
тоже прошу до окончания следствия сюда не писать.
Здешняя тюрьма - одна из самых мрачных и беспредельных в стране. Уже
сейчас в камере +25, а что будет летом? Параша возведена на идиотском
"постаменте", и, когда влезаешь на нее, ширма загораживает только до колен.
Лежать под одеялом можно только до шести утра. В "Лефортово" отовсюду
слышны музыкальное радио и телевизор, а здесь стоит мертвая тишина...
Я хожу на прогулки, делаю легкую гимнастику и, конечно, читаю. С