"Илья Стогоff. Революция сейчас!" - читать интересную книгу автора

Николай Кудрявцев, ему едва исполнилось двадцать два. Всего за год до этого
он служил сельским священником.
Прежде чем отправиться на акцию, террорист написал письмо родителям:

Наверное, для вас будет тяжело, что ваш сын сделался убийцею. Если бы
была возможность сохранить свою жизнь для вас, я бы сделал это. Сколько раз
в юношестве мне приходило в голову лишить себя жизни, и каждый раз я
отбрасывал это, зная, какое горе вызвал бы мой поступок.
Я жил для вас. И теперь я приношу свою жизнь в жертву не расстроенным
нервам, а чтобы улучшить, насколько это в моих силах, положение Отчизны.
Если я не погибну, то в тюрьме мне будут рисоваться лишь ваши опечаленные
лица и зрелище трупа моей жертвы... Но иначе нельзя.

Боевая Организация эсеров появилась всего за четыре года до этого. Ее
членами были несколько бывших студентов. Самому старшему из них было
двадцать четыре. Однако с интервалом в полгода они убивают двух министров
внутренних дел, дядю Николая II, московского и петербургского
градоначальников...
Одним из лидеров Организации был Борис Савинков. За студенческую бузу
он угодил в ссылку, но бежал оттуда в Швецию и принял решение уйти в
террор. Первая же террористическая акция навсегда его изменила. Тогдашняя
подружка Савинкова вспоминала:

У него было мертвое лицо потрясенного человека. Словно местность после
потопа: и тот, прежний, и уже не тот.

Сам Савинков писал:

Я убил человека. Захотел и убил. Кто судья? Кто осудит меня? Кто
оправдает? Мне смешны мои судьи, смешны их суровые приговоры. Кто придет ко
мне и скажет - убить нельзя, не убий? Кто осмелится бросить камень?
Я - мастер красного цеха. Я опять займусь ремеслом. Изо дня в день, из
долгого часа в час, я буду украдкой следить, буду жить смертью, и однажды
мелькнет пьяная радость: свершилось! И так до виселицы, до гроба... А люди
будут хвалить, громко радоваться победе. Что мне их гнев, их жалкая
радость?
Моральные ограничения действительно не очень беспокоили Савинкова. Во
время подготовки к очередной операции он полюбил девятнадцатилетнюю
замужнюю девушку. Прогуливаясь в парке, он встретил ее мужа, морского
офицера, и, не дрогнув ни единым мускулом, разрядил в него свой револьвер.
В Швейцарии он остановился на ночлег у товарища по партии, которому
взрывом оторвало обе ноги и руку. Тем же вечером, выпив лишку, Савинков
избил калеку и надругался над его несовершеннолетней невестой.
В мае 1906-го, в Одессе, во время покушения на генерала Дурново, он
угодил-таки в руки полиции. Тайные агенты прямо на улице заломали ему
локти, офицер полиции упер в грудь револьвер, солдаты вкруговую ощетинились
штыками. Его доставили на военную гауптвахту, дело шло к виселице.
Савинков не сдался и не раскаялся. Он совершил невозможное. Находясь в
одиночной камере, он умудрился переагитировать на свою сторону начальника
караула и бежал. Вдвоем они несколько суток без перерывов гребли на