"Андрей Столяров. Я - Мышиный король" - читать интересную книгу автора

ла по нему, чтобы стряхнуть легкий пепел, а затем - уносила
его в невидимое для меня пространство.
Как я понимал, рука принадлежала Ценциперу.
Значит, он находился сейчас в левой половине учительс-
кой.
И там же, слева, если судить по голосу, пребывало то-
щее, как у червяка, бескостное туловище Дуремара.
Сам он мне виден не был, потому что его заслоняла фигу-
ра стоящей и чуть покачивающейся взад и вперед Мальвины, но,
если приглядеться, как следует, то можно было заметить под
крышкой стола круглые, как две швабры, расставленные голые
ноги, на которых сползшие растянутые носки образовывали ма-
терчатую гармошку.
Ноги из-за этого казались как бы перебинтованными.
А напротив раскинувшегося таким образом Дуремара, чрез-
вычайно вольготно, если опять же судить по голосу, распола-
гался Директор.
И самое неприятное для меня заключалось в том, что рас-
полагался он именно напротив него. Дверь учительской после
прихода Мальвины оставалась распахнутой, сноп желточного
света, который заметно усилился, образовывал на полу широкий
тревожный прямоугольник, чтобы выбраться из моей части ниши,
необходимо было его пересечь, а тогда бы Директор непременно
меня увидел.
То есть, я оказался как бы в ловушке.
Можно было, конечно, сломя голову, броситься по темному
коридору, манящему пустотой, можно было стремглав скатиться
по лестнице к притихшему вестибюлю, можно было помчаться по
улице, уповая на то, что гнаться за мною они не будут - я
уже почти набрался смелости сделать это, я уже задержал ды-
хание и напрягся - но буквально в то самое решающее мгнове-
ние, когда тело мое, заныв всеми мускулами, готово было сра-
ботать, абсолютно бесшумно ступая мохнатыми лапами, вышел
откуда-то из темноты черный растрепанный Абракадабр и, уста-
вившись на меня глазами, как два янтаря, недвусмысленно ос-
тановился прямо посередине прохода.
Верхняя губа у него поднялась, обнажая клыки, а корот-
кий обрубленный хвост резко дернулся, выдавая внутреннюю го-
товность.
Положение мое сразу ухудшилось.
Правда, с Абракадабром меня связывали вполне приятельс-
кие отношения, потому что я иногда таскал ему кости, остаю-
щиеся от обеда, но сейчас он об этом явно не помнил: чуть
присел, поджав толстый зад, и издал еле слышимое, но явст-
венное рычание.
Я оцепенел.
К счастью, пауза в учительской на этот момент уже за-
вершилась, очень нудный, обиженный голос Дуремара чуть ли не
со слезами тянул:
- А почему ты?.. Мы же договаривались, что сейчас - моя