"Гуннар Столесен. Спутники смерти " - читать интересную книгу автора

объяснили бы эту пробку антропологи.
Во время поездки мы были ну просто как одна семья, причем самая
обыкновенная: никто из нас не проронил ни слова. Самому мне было о чем
подумать. И еще я все пытался вспомнить (впрочем, тщетно) фамилию настоящей
матери Яна-малыша. Его фамилию.

5

Хаукендаленский детский центр располагался в закоулках петляющей между
скал улицы Хестхаугвеген, на высоком кряже прямо напротив Мюрдальского леса
и Гейтанюккен - одной из гор, отделяющих Осане от моря. Этот район, который
когда-то считался настоящим захолустьем, был в 1972 году при слиянии коммун
присоединен к городу. Сегодня он был застроен коттеджными поселками,
многоэтажками, здесь открылись торговые центры, работали школы. Окраины
безудержно разрастались, а предложение расширить дорогу было признано
местным управлением экономически невыгодным, и вместо этого решили строить
шоссе. А пока эти планы оставались планами, мы тащились в пробке со
скоростью пешехода: сначала вверх до конца Осавеген, а потом, все так же
медленно, до съезда на Тертнес, так что, пока мы добрались до Хаукендален,
Ханс Ховик уже несколько раз подогревал нам обед.
Ханс Ховик был здоровенным парнем лет тридцати пяти: под метр девяносто
ростом, что называется, косая сажень в плечах. Вид при этом имел
добродушнейший, особенно при встрече с теми, кто по разным причинам именно
под его крылом вынужден был искать себе пристанище. Мечты Сесилии о еде были
исполнены в лучшем виде: он накрыл стол для всех троих в столовой центра -
светлом зале, серые бетонные стены которого были украшены жизнерадостными
расписными тарелками. По дороге туда мы прошли мимо подростков, которые
пинали мячик на парковке недалеко у входа. В игровой комнате, судя по
звукам, сражались в настольный хоккей: шайба с громким стуком ударялась о
борта и плоских пластмассовых спортсменов.
Угостили нас густым лапскаусом - национальным блюдом из мяса и
картофеля - со свежим деревенским хлебом. Мы запивали еду водой из кувшина,
а на десерт Ханс предложил горячий шоколад, кофе и домашнее печенье.
Ян-малыш ел совсем мало. Он сидел, ковырял у себя в тарелке,
скептически разглядывал кусочки мяса, но кружочки нарезанных сосисок
все-таки отправлял в рот. Мы старались не обращать на него внимания, но
разговаривать о нем, пока он сидел с нами, конечно, не могли. Пришлось
беседовать на профессиональные темы, ведь мы все были социальными
работниками: у Ханса был десятилетний опыт, у нас с Сесилией поменьше,
причем она начала работать года за два до меня.
Когда с едой было покончено, Ханс покосился на нас и сказал:
- Было бы неплохо, наверное, если бы кто-нибудь из вас побыл тут, пока
мальчик не заснет.
Сесилия кивнула и посмотрела на меня.
- Я останусь, у тебя же...
- Она оборвала себя на полуслове.
Да, действительно. Тех, о ком она хотела сказать, больше не было в моей
жизни. Дома меня никто не ждал.
- Прекрасно! - сказал Ханс.
Я посмотрел на Яна-малыша. Шесть - шесть с половиной. Томасу было два с