"Ирвинг Стоун. Происхождение (Роман-биография Чарлза Дарвина) " - читать интересную книгу автора

научной и международной атмосферой, в которой его герой жил и под влиянием
которой вырабатывалась линия его поведения", иными словами, "проникнуться
духом эпохи, которую собирается отразить".
Можно без преувеличения утверждать, что автор книги выполнил все эти
условия.
Вместе с тем нужно учитывать, что его произведение - не научная и не
научно-популярная биография Чарлза Дарвина. Это биография художественная.
Поэтому не следует искать в книге точных научных оценок и формулировок.
Вполне закономерны и некоторые субъективные характеристики, которые могут
не согласовываться с общепринятыми. Таковы законы жанра. Нас интересует
главное - жизнь и деятельность ученого, создателя науки о развитии
органического мира, нанесшей сокрушительный удар по религиозным
представлениям о божественном творении Вселенной. Это тем более важно, что
и поныне на Западе ведется борьба против дарвинизма, что в Соединенных
Штатах Америки мракобесы требуют запрещения преподавания эволюционной
теории в школах, преследуют передовых ученых, бросающих вызов невежеству и
суевериям, которые культивируются так называемыми фундаменталистами.
Уместно заметить, что Ирвинг Стоун, несмотря на свой почтенный возраст,
ведет активную борьбу по пропаганде дарвинизма в США, выступая с лекциями,
в которых он отстаивает правоту эволюционного учения.
Для советского читателя новая встреча с Ирвингом Стоуном представляет
не только чисто литературный, но и познавательный интерес. Художественная
биография Чарлза Дарвина позволит еще лучше узнать историю рождения научной
теории, сокрушившей господствовавшие веками религиозные взгляды и
представления о мире и человеке.

Академик Б. М. КЕДРОВ


"НАЙДИ МНЕ ХОТЯ БЫ ОДНОГО ЗДРАВОМЫСЛЯЩЕГО ЧЕЛОВЕКА"

Рассматривая себя в зеркале, оправленном в красное дерево, он опустил
кисточку в расписанный по бокам голубыми цветами бритвенный стакан, который
стоял на полукруглой полке, подлил в него немного горячей воды из медного
кувшина, намылил светлую кожу лица и только иосле этого открыл остро
наточенную стальную бритву с эбонитовой ручкой.
Для двадцатидвухлетнего Чарлза Дарвина бритье было приятной и не
слишком обременительной процедурой, поскольку его рыжевато-коричневые
бакенбарды занимали чуть ли не половину лица. Все, что ему оставалось, -
это выбрить нижнюю часть румяных щек и округлый подбородок. Его красные
губы были, казалось, несколько маловаты по сравнению с на редкость большими
карими глазами, в которых загорались огненные искорки, - глазами, зорко
Схватывавшими и запечатлевавшими все вокруг.
Он вытер пену с лица, достал две расчески, отделанные серебром, и
резким движением разделил свои длинные рыжеватые волосы на косой пробор,
сначала на правую сторону, затем, перекинув густую копну волос, позволил ей
изящной волной упасть на левое ухо.
Достав из комода орехового дерева белую накрахмаленную рубашку, Чарлз
пристегнул к ней высокий тугой воротничок, концы которого доходили до самых
бакенбард, и широким узлом повязал вокруг шеи темно-коричневый галстук.