"Теодор Шторм. Дом Булемана " - читать интересную книгу автора

Вест-Индию. Утверждают, что он там женился на черной женщине; но когда он
вернулся, напрасно дожидались соседи когда-нибудь увидеть ту женщину с
темнокожими детьми. А вскоре стали говорить, что на обратном пути судну, на
котором плыл Булеман, повстречался корабль с невольниками и что он продал
капитану этого корабля свою плоть и кровь вместе с их матерью за горсть
золота. Что было правдой в этих слухах, я сказать не могу, - добавлял обычно
старик, - потому что не хочу возводить напраслину на покойного; но то, что
он был скупым и нелюдимым человеком - совершенно точно; и глаза его
говорили, что у него на совести немало грехов. Человеку несчастному и
ищущему помощи дорога в его дом была закрыта, и сколько раз я там ни бывал,
дверь изнутри всегда была заперта на железную цепь. Мне приходилось по
нескольку раз стучать в дверь тяжелой колотушкой, и тогда я слышал, как
хозяин, видимо, с верхнего этажа сварливо кричал вниз: "Фрау Анкен! Фрау
Анкен! Вы что, оглохли? Разве не слышите, что стучат!" Вскоре доносились
шаркающие шаги старой женщины, шедшей из флигеля через горницу и коридор к
двери. Однако прежде чем открыть ее, старуха спрашивала, покашливая: "Да кто
там?" И лишь когда я отвечал: "Это я, Леберехт!", с двери снималась цепь.
Когда я затем торопливо поднимался по семидесяти семи ступенькам лестницы -
я как-тоo специально подсчитал их - вверх, господин Булеман уже ожидал меня
в маленьком полутемном коридоре перед своей комнатой; в саму комнату он
никогда меня не впускал. Я все еще вижу его перед собой, стоящим в желтом
цветастом шлафроке и остроконечном колпаке и придерживающим сзади за ручку
дверь своей комнаты. Пока я передавал ему поручение, он нетерпеливо смотрел
на меня своими колючими круглыми глазами и сразу же после этого быстро
спроваживал меня. Больше всего мое внимание тогда возбуждали два громадных
кота, желтый и черный, которые вылезали вслед за ним из комнаты и терлись
своими большими головами об его ноги. Через несколько лет его дела с моим
отцом прекратились, и я больше там не бывал. С тех пор прошло больше
семидесяти лет, и господина Булемана, без сомнения, давно уже снесли туда,
откуда никто не возвращается...". Однако старый человек ошибался, говоря
это. Господина Булемана не выносили из его дома; он все еще живет в нем.
А произошло это так.
До него, последнего владельца, в доме жил еще в эпоху париков и мушек,
то есть во второй половине XVIII века, один залогодатель, старый скрюченный
человечек. Поскольку он занимался своим ремеслом с большой осмотрительностью
свыше пяти десятков лет и жил вместе с женщиной, которая после смерти его
жены вела хозяйство в доме, очень экономно, то в конце концов стал богатым
человеком. Однако это богатство состояло в основном из почти невообразимого
количества драгоценностей, утвари и самого удивительного хлама, который он
получил в течение долгих лет от мотов или нуждавшихся людей в качестве
залога, оставшегося затем, так как выданная за это ссуда не была возвращена,
в его владении. Но поскольку при продаже этих заложенных вещей, которая по
закону должна производиться через суд, остаток вырученной суммы следовало
выдавать владельцам, этот человек предпочитал хранить их в больших шкафах из
орехового дерева, которыми он с этой целью постепенно заставлял комнаты
сначала первого, а затем и второго этажа. Ночью же, когда фрау Анкен
спокойно похрапывала в своей одинокой каморке во флигеле, а на входной двери
лежала тяжелая цепь, он часто тихим шагом ходил из комнаты в комнату. В
застегнутом доверху иссиня-сером сюртуке, держа в одной руке лампу, а в
другой связку ключей, залогодатель открывал двери комнат и шкафов и доставал