"Теодор Шторм. Дом Булемана " - читать интересную книгу автора

приносили в зубах своему хозяину и показывали, прежде чем забраться под
диван и сожрать их. Когда наступала ночь и господин Булеман сменял яркий
колпак на белый, ночной, он отправлялся вместе с котами на большую кровать с
альковом в соседней комнатке, где засыпал под мерное урчание улегшихся в его
ногах зверей.
Однако иногда эта идиллическая жизнь нарушалась извне. В течение первых
лет все же приходили некоторые владельцы проданных вещей, которые были в
свое время оставлены в залог, и требовали, предлагая вернуть полученную за
это сумму, выдачи своего заложенного имущества. И господин Булеман, опасаясь
возбуждения уголовного дела, в результате чего могли всплыть наружу его
махинации, вынужден был запускать руку в свои большие сундуки и с помощью
той или иной отступной суммы покупать молчание пострадавших. Это делало его
еще более нелюдимым и озлобленным. Деловая связь со старьевщиком давно
прекратилась. Одиноко сидел он в своей комнатке с эркером, погруженный в
решение уже давно занимавшей многие умы задачи - высчитывание надежного
лотерейного выигрыша, посредством которого он со временем надеялся
многократно приумножить свои богатства. Теперь уже и оба больших кота, Грапс
и Шнорес, стали страдать от его дурного настроения. Если иногда он ласкал
их, гладя своими длинными пальцами, то в какое-то мгновение, когда что-то не
сходилось в его расчетах, он мог запустить в них пресс-папье или ножницами
для бумаги, после чего коты с воем кидались прочь.
У господина Булемана была родственница, дочь его матери от первого
брака, которая со смертью последней получила свою мизерную долю наследства и
поэтому не имела притязаний на унаследованные им богатства. Ему же не было
никакого дела до этой единоутробной сестры, хотя она жила на окраине города
в очень стесненных условиях, потому что еще меньше, чем с остальными людьми,
господин Булеман любил общаться с бедствующими родственниками. Только
однажды, когда вскоре после смерти мужа она уже в довольно зрелом возрасте
родила болезненного мальчика, сестра пришла к нему, прося о помощи. Фрау
Анкен, впустившая ее, осталась, подслушивая, сидеть на лестнице и вскоре она
услышала наверху резкий голос своего хозяина, затем дверь открылась, и
женщина, рыдая, стала спускаться по лестнице. В тот же вечер фрау Анкен
получила строгое указание не снимать впредь цепь с двери, если эта Кристина
явится еще раз.
Старуху все больше пугали колючие совиные глаза и крючковатый нос ее
хозяина. Когда он выкрикивал наверху ее имя, или, как он привык на корабле,
просто свистел, заложив в рот два пальца, фрау Анкен торопилась явиться на
его зов, где бы она ни находилась, и, кряхтя, взбиралась вверх по узкой
лестнице, причитая и бормоча себе под нос проклятья.
Однако подобно тому, как господин Булеман сколотил свое состояние, фрау
Анкен не совсем праведным путем тоже делала некоторые накопления. Уже в
первые годы их совместного проживания на нее напал какой-то детский страх
перед тем, что когда-нибудь ее хозяин возьмет на себя хозяйственные расходы
и тогда она при его скупости окажется на старости лет в бедственном
положении. Чтобы обезопасить себя на этот случай, она соврала ему, что
пшеница подорожала, и в скором времени потребовала соответствующего
увеличения суммы, отпускавшейся на покупку хлеба. Суперкарго, который только
что составил смету прожиточного минимума, ругаясь, разорвал свои расчеты и
сделал их заново, включив требуемую сумму в недельный рацион. Достигнув
цели, фрау Анкен, для успокоения совести и памятуя о пословице "То, что