"Рекс Стаут. Одна пуля - для одного" - читать интересную книгу автора

вас выпущу.
Прежде чем присоединиться ко мне, он заключил Дороти в объятия. Я кинул
взгляд на Саффорда, полагая, что он обнимет Одри ради равновесия. Но он
попрежнему сжимал кулаки. И я, как пастух, погнал перед собой эту блудную
овцу, Талботта, прочь из комнаты. Пока он надевал в прихожей пальто и шляпу,
я изловчился припасть глазом к одностороннему стеклу, крыльцо было свободно,
и я распахнул дверь:
- Не берите близко к сердцу. А то ненароком руку сломаете...
В конторе все опять расселись по местам. Невзирая на то, что ее рыцаря
выставили пинком под зад, Дороти, видимо, намеревалась остаться. Я
прошествовал к своему месту у стола. Вулф взялся за свое:
- Нас прервали, мисс Руни. Как я уже сказал, вы выглядите весьма
уязвимо, поскольку удостоили своим присутствием арену действия. Не будете ли
так любезны подсесть поближе, вон на тот стул... Арчи, блокнот!

В 10.55 на следующее утро я сидел в конторе - не все еще, а опять
дожидаясь, когда же Вулф спустится вниз, покинув свои поднебесные оранжереи
с десятью тысячами орхидей. Эти его встречи на высшем уровне продолжаются
ежедневно с девяти до одиннадцати по утрам и с четырех до шести во второй
половине дня; если ядерной войне суждено изменить все на свете, хотелось бы,
чтоб она в первую очередь изменила этот распорядок.
Мы играли в пинокль втроем: Сол Пензер, Орри Кэтер и я. Их обоих
вызвали сюда по телефону: требовались какие-то квалифицированные услуги. Сол
носил старую кепку, имел большой нос, а сам был невелик ростом, прост в
обращении и вообще принадлежал к числу лучших в мире специалистов по всем
делам, которые не требуют при исполнении вечернего костюма. Орри, способный
обходиться без расчески годами, не годился, конечно, Солу в подметки, но все
равно по праву считался отличным профессионалом, мастером на все руки.
К 10.55 я отставал на три дублона.
В ящике моего стола лежали два исписанных блокнота. Вулф не задержал
клиентов на целую ночь, уже совсем мало оставалось до утра, кода он их
отпустил. Теперь мы имеем о них куда больше сведений, чем содержалось во
всех газетных сообщениях, вместе взятых. Рассказывая, наши клиенты во многом
повторяли друг друга. Никто, к примеру, не убивал Зигмунда Кейса, никто, с
другой стороны, не получил разрыв сердца при известии о его смерти, даже его
дочь; никто никогда не имел револьвера, никто даже не умел им пользоваться;
никто не мог привести ни малейшей улики, с помощью которой удалось бы
осудить Талботта или, на худой конец, его арестовать; ни у кого не было
железного алиби, зато у каждого был какой-нибудь личный мотив, возможно, не
самый эффектный на свете, как у Талботта, но все равно на мотив не
начихаешь.
Таковы были их показания.
Фердинанд Поул полыхал негодованием. Он не понимал, зачем тратить время
на них и зачем тратить их время, если единственной и очевидной задачей было
одно: сокрушить алиби Талботта и накрыть Талботта. Но пришлось Поулу и
самому исповедоваться.
Десять лет тому назад он обеспечил Зигмунду Кейсу сто тысяч долларов,
необходимых, чтоб затеять процветающую систему индустриального дизайна.
Последние пару лет доходы Кейса маханули выше облаков, и Поулу захотелось
получить равную долю, но желание его не сбылось. Кейс со скрипом выделил ему