"Рекс Стаут. Окончательное решение" - читать интересную книгу автора

жена, ее сын и дочь - Ноэль и Маргот Теддер; ее брат - Ральф Парселл и ее
адвокат Эндрю Хлад. Все они собрались в библиотеке после ужина (о теме их
совещания ничего не сообщалось), а вскоре после десяти часов вечера Джимми
Вэйл заметив, что не спал как следует в течение трех ночей (о причине этого
в газетах не говорилось), улегся здесь же на кушетке. Он все еще спал, когда
примерно через час члены семьи разошлись. Ноэль и Маргот Теддер и Ральф
Парселл отправились к себе, а Хлад, вместе с миссис Вэйл, поднялся к ней в
кабинет. Часов около двенадцати ночи Хлад уехал, а миссис Вэйл легла спать.
Видимо, раньше она тоже недосыпала, потому что находилась все еще в постели
в четверг утром, когда ее сын и дочь прибежали к ней, чтобы сообщить о
несчастье с Джимми.
Все в доме, конечно, включая и прислугу, знали, что статуя Франклина
неустойчива. "Газетт" даже поместила заключение эксперта о различных
способах закрепления ног бронзовых статуй на пьедестале. Ему не разрешили
осмотреть статую, упавшую на Джимми, но он все же высказал мнение, что она
могла рухнуть не из-за какой-нибудь плохо завернутой гайки, а потому, что
болт или болты были с браком или могли треснуть во время установки. По его
словам, вполне возможно, что Джимми Вэйл, проснувшись, направился через
комнату к двери, нечаянно потерял равновесие, схватился за статую, чтобы не
упасть, и повалил ее на себя. Я подумал, что "Газетт" поступил чертовски
умно, поместив такое сообщение. Умело поданное убийство или подозрение в
убийстве, конечно, способствовало бы продаже дополнительных тысячи
экземпляров, но газета давала понять, что смерть Вэйла могла явиться
результатом несчастного случая.
В газетных сообщениях не было никаких ссылок на беседы с членами семьи.
Миссис Вэйл лежала в постели под наблюдением врача и, конечно, не принимала.
Эндрю Хлад уклонялся от встреч с репортерами, а полицейским сообщил, что,
уходя домой около двенадцати часов ночи, в библиотеку он не заходил и что
при уходе никто из семьи его не провожал.
Как я уже сказал, в "Последних известиях", передававшихся по радио в
пятницу в одиннадцать часов утра, ничего нового тоже не было. В 11.10 я
позвонил в уголовную полицию из кабинета доктора Волмера (он в это время был
в больнице) и попросил дежурного передать инспектору Кремеру, что у Ниро
Вулфа есть для него кое-какая информация о Джимми Вэйле. В 11.13 я позвонил
в прокуратуру в Уайт-Плейнс, связался с одним из помощников прокурора и
попросил его передать Хоберту, что Вулф готов ответить на все интересующие
его вопросы, В 11.18 я позвонил Лону Коэну в "Газетт" и сказал, что он может
использовать мои сведения, как он найдет нужным, я даже разрешил ему
сослаться на нас, как на источники информации при условии, что он правильно
напишет наши фамилии. Разумеется, ему хотелось узнать что-нибудь еще, но я
положил трубку. В 11.24 мы поблагодарили Элен Джиллард, попросили передать
нашу благодарность доктору Волмеру, вышли, прошли ярдов шестьдесят до
особняка Вулфа, нашли дверь закрытой и позвонили. Дверь открыл Фриц, тут же
доложивший, что сержант Пэрли Стеббинс приходил минут через десять после
нашего ухода, а часов около шести появился инспектор Кремер собственной
персоной. Ордера на обыск они не предъявили, однако Кремер звонил в 8.43 и
10.19. На пороге кабинета Вулф справился о мидиях, и Фриц ответил, что они
прекрасно сохранились. Вулф уселся за письменный стол и закрыл глаза. Я
просматривал почту, когда в дверь позвонили. Я открыл. Это был инспектор
Кремер, еще более багровый, чем обычно, и сутулившийся несколько заметнее,