"Рэкс Стаут. Не чувствуя беды (=Выскочка и обезьяна)" - читать интересную книгу автора

короткие гудки.
- Боже мой, только не полиция! - взмолился Ковен.
- Не будет полиции, - мрачно ответил я и положил его револьвер в свою
кобуру. - По крайней мере, если мне удастся самому разобраться в этом.
Кстати, это зависит и от вас. Пока оставайтесь здесь, а я сейчас спущусь
вниз и соберу всех сюда. Ваша жена спит. Но если, вернувшись, я обнаружу,
что вы разбудили се и рассказываете ей о происшедшем, то я или убью вас из
вашего собственного револьвера, или вызову полицию. Может, и то и другое. Не
знаю еще. Так что в ваших интересах...
- В конце концов, это мой дом, Гудвин, и...
- Черт побери! Вам никогда не приходилось встречаться с маньяками? - Я
ткнул себя пальцем в грудь. - Будем знакомы. Когда меня выводят из себя, я
перестаю отвечать за свои поступки. И самое лучшее для вас было бы вызвать
полицию. Я требую, чтобы мне вернули мой револьвер!
Я направился к двери, а он снова потянулся за бутылкой. Пока я
спускался вниз, мне удалось взять себя в руки, и я уже готов был сообщить
им, что Ковен просит всех подняться, без излишней нервозности. Пат Лоуэлл
работала все за тем же столом. За Хильдебрандом и Жорданом я зашел в
мастерскую. Я даже нашелся, что ответить Пат Лоуэлл, когда она спросила, как
я повалял дурака. Что касается Хильдебранда и Жордана, то, когда они
вылезали из-за стола и выключали свои приемники, я уже стал к ним
внимательнее присматриваться, - как бы там ни было, но кто-то из обитателей
этого дома спер мой револьвер! Процессия начала подниматься по лестнице, я
замыкал шествие. Миновав первый пролет, я спросил их, где мне найти Адриана
Гетца.
- Наверху, наверное, - ответила Пат. Они остановились на площадке.
Сверху доносились звуки радио. Пат махнула рукой налево: - Он обычно спит
днем с Рукалу. Хотя сейчас уже поздно.
Я решил все-таки зайти. Не доходя до арки, я почувствовал порыв
холодного воздуха. Окно было открыто! Я подошел и закрыл его, потом глянул
на обезьяну. Она сидела, съежившись, в углу клетки и издавала сердитые
жалобные звуки, прижимая к груди какой-то предмет. За окном уже смеркалось,
но на зрение я пожаловаться не могу - в лапках у нее был револьвер, и не
просто револьвер, а мой "Марли". В поисках выключателя я направился к
кушетке, стоявшей у камина, и, подойдя к ней, замер. На ней лежал Выскочка,
Адриан Гетц, но он не спал.
Я наклонился, чтобы получше рассмотреть его. Над правым ухом была дыра,
от которой тянулась красная запекшаяся струйка. Я приложил руку к вырезу его
жилетки и задержал дыхание. Теперь было очевидно, что он уже никогда не
насладится дневным отдыхом.
Я выпрямился.
- Эй, подойдите-ка сюда, все трое, и по дороге включите свет!
Они появились в проеме. Кто-то нажал кнопку в стене, и лампа зажглась.
Спинка кушетки пока еще скрывала от них Гетца.
- Как холодно! - произнесла Пат. - Ты снова открывал... - И тут она
увидела Гетца. И те двое тоже увидели и остолбенели.
- Не трогайте его, - распорядился я. - Он мертв, и вы уже все равно
ничем ему не поможете. Ничего не трогайте. Все трое оставайтесь здесь, а
я...
- Боже всемогущий, - простонал Пит Жордан. Хильдебранд тоже что-то