"Павел Стовбчатый. Для Гадо: Побег ("Записки беглого вора" #1) " - читать интересную книгу автора

часов. Название станции нам известно, можем добраться и сами. Но она
уверена, что мы не уйдем, еще как уверена. Лидер! Слабое место здесь. Надо
только добраться до него и разбить ее хитроумный план вдребезги.
От бессилия я вдруг почувствовал, что начал ненавидеть ее. Злость
моментально подхлестнула меня, и я начал действовать. Не церемонясь и не
произнося лишних слов, я махом задрал ей халат и повалил на кровать. По ее
глазам я понял, что она делает примерно то же, что и я, - предается любви по
необходимости, но не ради наслаждения или в порыве. Впрочем, это отнюдь не
помешало нам испытать кое-что в "затяжном полете"...
Когда она наконец обмякла и затихла, я почувствовал, как же смертельно
я устал. Я старался, я очень старался, и мои потуги тут же отозвались эхом в
моем ослабленном зоной организме.
Мне сразу захотелось спать, глаза закрывались сами по себе, как будто я
принял дозу снотворного. Она еще молчала, вслушиваясь в свои ощущения, а я
подумал о Гадо. Он поймет, что к чему, по времени. Должен понять. Возможно,
даже постучит в стенку, как в тюрьме. Чтобы убедиться, что все в порядке.
Чтобы не заснуть, я дотянулся до брюк и достал из кармана сигарету. Она
тоже протянула руку и расставила два пальца, рассматривая мои искусные
татуировки, рассыпанные по всему телу...
Когда-то давно их сотворил один и тот же человек - литовец по кличке
Граф. Борис Аненков. Он не был настоящим литовцем, зато был настоящим
художником, мастером своего дела. Граф сидел за мошенничество в особо
крупных размерах. Он умел подделывать любые печати и документы, но еще лучше
он умел гримироваться и выдавать себя за делового либо режиссера. Первые
кооператоры, эти партийцы-плуты с большой дороги, лезли в его пасть как
глупая рыбешка, и он едва успевал заглатывать улов. Однажды, будучи в
изрядном подпитии и "заведенный" умелыми людьми, Граф "вкатил" приличную
сумму в карты.
Сумма была столь велика, что все ждали заката его лагерной карьеры и
вовсю смаковали детали. Самоубийство, пахота на "барина" или отрыв к
ментам - это все, что оставалось тем, у кого иногда "разбегалась рука".
Скорее всего, графу грозило первое. Он был слишком честолюбив и
порядочен для иного. Времени для расчета оставалось чуть более десяти дней.
Если бы эта сумма действительно имелась на свободе, его мать успела бы
"перегнать" ее с вольняшки. Но ее не имелось, была только треть. Об этом мне
рассказал его друг, который пришел искать спасения через "отмазку".
Отыграть такую сумму назад было практически невозможно, тем более за
десять дней. Графа "окрутили" не лохи, а настоящие "каталы", которые знали,
что делали. Они редко упускали добычу из своих рук... Я сам не раз
проделывал подобные фокусы. Вычислив "жирного" и амбициозного узбека-бобра
или еврея, я засылал к нему молодого шпанюка, а затем подсаживался вместо
него и "добивал" жертву до последних кальсон. О, эти ребята не спустят такой
"куш" и будут тянуть резину до конца.
Все это было мне хорошо известно, но я рискнул. Хотя должен был
"отвечать" своими собственными деньгами и платить сразу, иначе те не сядут
вообще.
Это было настоящее интеллектуальное сражение, за которым следила вся
зона и которое я не забуду до конца своих дней!
Они нагло диктовали мне свои условия, и я был вынужден безропотно
принимать их до поры до времени, Пять суток подряд мы почти не вставали с