"Павел Стовбчатый. Зона глазами очевидца ("Записки беглого вора" #3)" - читать интересную книгу автора

дразнить дракона.
- Ну холосо! - не унимался Сучка, будто преследуя некую цель. - А если
не угадаесь, понимаесь, Селов, сто тогда, сто? Болтун, понимаесь, балаболка,
по-васему, или как?
- Угадаю, не волнуйся, начальник. Ты лучше скажи, что будет, если
угадаю, а? - ио-еврейски уклончиво, вопросом на вопрос, ответил Санька.
- А сто бы ты хотел от нацяльника колонии, понимаесь, Селов? По УДО
освободисся, водки бутылку стоб принес тебе или сто?
Тюкин явно издевался над Санькой, намекая на довольно примитивные
запросы зека.
- Водки и УДО мне не надо, это пусть твоя дичь у тебя заслуживает, а
вот в поселок дня на три запросто мог бы отпустить, а?.. Покуражиться! Одно
слово - и все дела, ты - хозяин... Куда я побегу-то, куда? Год с лишним
осталось, не двадцать... Погнали, я готов! - шутя ляпнул Серый, лишь бы
что-то сказать.
Сучка, как ни странно, наоборот, воспринял его слова на полном серьезе,
и в этом не было никаких сомнений.
- Э-э, цего захотел, а! - протянул он медленно, но и не совсем
иронично, как должен бы, а скорее с совершенно другим оттенком... - Услый
ты, Селов, услый, знаю! Не полозено законвоилованных зеков выпускать на
волю, понимаесь, не полозено... Знаесь сам, знаесь, плоси другого цего, не
дома, - пояснил он как бы с пониманием и даже сожалением.
Серый только отмахнулся, намекая на прекращение разговора. Задерживать
"мусоров" в бараке от нечего делать, так сказать, зря вообще-то не
полагалось, и это знали буквально все. Задерживая их, ты так или иначе
задерживаешь, продлеваешь чьи-то неприятности. Но и сказать "вали уже!"
самому начальнику лагеря в то время, когда он настроен на "базар", тоже
позволит себе только идиот или явно ищущий несчастья! Тем более от этого как
раз-то и может быть хуже всем...
Серый, конечно, учитывал все это.
- Водки и бабу я себе и так достану, - сказал он минуту спустя. - У
тебя вон наши бесконвойники-фэзэушники все огороды в поселке перекопали,
сараев понастроили, коров пасут! Скоро жрать готовить будут и роды
принимать... Подумаешь, я где-нибудь у вдовы три дня перекантуюсь, делов
куча! Тебе-то что? Отмажешься, не боись! Да и кто тебя сдаст из твоей
бригады, кто?! Они в город по пропускам ездят, а управу обходят десятой
стороной, ручные! Пишись, или я ухожу в секцию, начальник, нечего тут лясы
точить и порожняки зря гонять!
Серый замолчал, видимо настраиваясь на уход.
Никто из нас, сидевших рядом и слышавших весь этот в общем-то
небезопасный "базаревич", не мог предположить тогда и на йоту, что вся эта
дурацкая болтовня, которую мог позволить себе только он один говаривавший
когда-то с Высоцким и Мариной Влади, да еще те, кто уже давно сидел под
замками, может закончиться так, как она закончилась впоследствии...
После резких и категоричных слов Саньки Ткжин выждал несколько секунд,
о чем-то, видимо, размышляя про себя, и неожиданно твердо заявил:
- Холосо, Селов, сцитай, сто я выпуськаю тебя на эти тли дня,
понимаесь, сцитай так. Но если ты не угадаесь хотя бы одно слово в тосности,
тогда весь оставсийся слок, понимаесь, ты плосидись у меня в десятой камеле,
уцти... Как? - лукаво сощурился Сучка, будучи на все сто уверенным в том,