"Павел Стовбчатый. Сцены из лагерной жизни ("Записки беглого вора" #4) " - читать интересную книгу автора

просто так, нашло. Он не стал долго базарить со мной, подошёл к трюмо, взял
помаду и написал на зеркале: "Простите. Мы не знали, что у вас горе. Всё
цело, но не на месте..."

Так и ушли, не взяв ничего, во как! И вот я иногда думаю, братва, это
ж какая сила могла остановить того, у кого два жмурика за плечами, и почему
в другой раз он поступал совсем иначе?! Если это Бог, тогда ясно. Если
нет - что же это за души у нас такие?! Тьма тьмущая, короче говоря. А еще
берутся толковать о чем-то, труды пишут! Дилетакты чёртовы!

Вместо буквы "н" Серега всегда произносит букву "к", ему нравится это
слово.


"Все съеблись!"


-А чё мусора, чё мусора?!.. - При давно погашенном свете, после отбоя,
в секции идет ожесточенный спор на философскую тему.

-Вы чё хотели, на земле общую справедливость найти, да? Ушлые ребята,
нечего сказать! Правда и справедливость нужны нам тогда, когда они за нас,
понимаете, - за! А вот когда они против, так и святой взбунтуется, вроде и
не правда это, не справедливость уже. Ещё Паулюс пленный русским сказал:
"Справедливости, милые, в чистом виде на земле быть не может". Не дурак
был, Паулюс-то! Народ! Демократия! Выборы! Законы!.. Зола это всё, самая
настоящая зола, я вам говорю. У нас, в блатном мире, демократия уже лет
сорок - пятьдесят; общаком все решаем, условия вроде одни, сильный не
правит... А толку? Иные воры вон как генерал-лейтенанты стали, все на
амбициях, та же власть, в сущности, не боюсь этого слова. Разве не так?
Справедливость у каждого своя, собственная, натурная справедливость, а
остальное - игра и фарисейство.

В секцию входят менты с фонариками.

-Косой, опять воду мутишь тут, телегу свою толкаешь...

ДПНК давно знает Косого; двенадцать лет на зоне, семь БУРов за
"метлу". Якобы изнасиловал дочь председателя колхоза. Сношались на
цементном полу, девка застудила почки. Всю ночь напролет пилились, она не
сопротивлялась. Узнала мамаша и... Девке было всего пятнадцать, ему
восемнадцать. Судили в районе, по желанию папаши. Приговор - двенадцать с
половиной лет.

-А я вас, мусоров, сейчас защищаю, начальник!.. Свободы не иметь! Чтоб
мне хер на пятаки порубали, - смеется Косой в ответ, зная, что майор
относится к нему снисходительно, привык. - Я говорю им: чекого-то винить?
Вас, прокуроров, судей там, иных кого... Справедливости на земле нет и не
будет! Если вы давите нас почем зря несправедливо, стало быть, вы такие же
преступники, как и мы, масть просто другая. Мы же вот не долбим здесь