"Антон Страшимиров. Хоро " - читать интересную книгу автора

- Я вас не понимаю, господин кмет.
- Говорю, в коридоре - ни живой души. Значит, никто тебя не услышит.
- Тем лучше, господин кмет: значит, слушаете меня только вы, и я могу
быть совершенно откровенным. Пора опомниться, господа. Сегодня мы пишем
историю, которую завтра будут читать наши дети. И негоже, чтобы они
гнушались своих отцов, не так ли?
Рука председателя дрожала над звонком. Высокий, плечистый, длиннолицый,
он слушал, вытаращив глаза, и, по-видимому, не все понимал. Оратор
встретился с его изумленным взглядом и прищурился.
- Господин председатель, господа, прошу снисхождения. Мы собираемся
убивать сыновей нашей страны и равноправных с нами граждан, вполне
равноправных. Будем говорить открыто. Я не дрогну оттого, что должны будут
погибнуть еще триста, четыреста или, скажем, тысяча человек...
- Браво, Дечко, валяй!
Господин Нако, восхищенный, потирал руки. Валяй!
И Дечко заговорил громче:
- Если бы это было необходимо, я даже собственноручно экзекутировал бы,
господа. Но нельзя быть слепцами, нельзя! Мы все - с детьми и женами, - все
останемся жить здесь, в этой стране, среди этого народа. Мы не можем
переселиться на луну, господа, не можем убежать, во всяком случае, все, да?
А-а! Председатель забыл про звонок и затопал ногами.
- Кто побежит? Мы не дезертиры, товарищ! Прошу без оскорблений!
Из-за алькова кто-то свистнул. Головы втянулись в плечи. Оратор
побледнел. Председатель повернулся к алькову.
- Прошу не мешать, господин поручик. - Потом позвонил и, гнусавя,
спросил: - Кто еще просит слова?
Дечко развел руками.
- Но, господин председатель...
- Без всяких но.
- Позвольте, я вас не понимаю.
- Нечего понимать, говорю.
Ясно. Нако сжал руку помощника.
- Брось, Дечко, сам видишь.
Но Дечко умоляюще наклонился к его уху.
- Я завтра должен отчитываться перед избирателями, господин кмет...
Ведь я в конце концов представитель рабочей партии...
Да, это так, и Нако подмигнул председателю: пусть выскажется помощник
кмета, ведь для того и собрались!
И Дечко кашлянул в кулак.
- Я не называю, господа, сознательно не называю и не буду называть в
этот трагический момент истинные причины настоящих событий: нищету рабочих
масс, бедствия беженцев, чудовищную дороговизну...
Ишь - не будет называть, а сам говорит! Нако снова сжал руку оратора.
- Э, Дечко, это старая шарманка: грамотеи-оборванцы крутят ее по всем
ярмаркам уже четверть века.
Оратор высоко поднял голову.
- Именно, господин кмет! Потому нам и следует удвоить внимание, что
народ уже четверть века, как распропагандирован!
А-а? Нако шлепнул толстой ладонью по столу.
- Силен, Дечко! Теперь скажи еще только: кто же его распропагандировал,