"Алина Стрелковская. Лекарство от снов " - читать интересную книгу автора

нежелания судить о людях непредвзято, Шут больше склонялся ко второму
варианту. Сомнительно, чтобы в столь юном возрасте можно было представлять
собой что-то существенное, да и как, живя в столь жестоком мире, не
пропитаться этой жестокостью до мозга костей?
Пожалуй, Сангрита бы долго и запальчиво спорила с этим утверждением,
вздумай Шут обронить его вслух. Но эльф молчал: меньше всего ему хотелось
вести дискуссии о нравственности с некогда изнасилованной им девицей. Ему
вообще редко кто-то нравился настолько, чтобы оголять душу и мериться в
суждениях. И уж точно в эту категорию никак не вписывались женщины, которые
ложились к нему в постель, особенно если учесть, что случалось это, все
чаще, без их согласия. Все свои краткие связи Шут даже не помнил, а эти
несчастные, зацепившие себе на беду его взгляд и заставившие разыграться
фантазию, рассматривались им лишь как средство получения удовольствия.
Успокоив свое донельзя возмущенное чувство прекрасного тем, что терпеть
убожество этой сараеподобной гостиницы придется лишь до утра, музыкант с
холодно-надменным видом прошествовал к барной стойке, где скучал сонный
хозяин, время от времени бросая на свою постоялицу-полуночницу завистливые
взгляды. У той сонливости не было ни в одном глазу: она полностью
погрузилась в какие-то записи и не замечала ни безмолвную тоску бармена, ни
обшарпанность зала, ни печально знакомого ей эльфа. Прервав на секунду свою
кропотливую работу, девушка с хмурым видом просмотрела написанное, сердито
скомкала лист и принялась что-то чертить, на этот раз на салфетке, так как
бумага закончилась. На столешнице скопилась целая куча мятых шариков:
очевидно ведьма сидела здесь давно и безуспешно.
Демолир же окинул хозяина взглядом аристократа, по нелепой случайности
оказавшегося в окружении быдла, и, заказав комнату, отправился наверх. Он
так и не подал виду, что знает рыжеволосую ведьму. Та, в свою очередь, тоже
не спешила с ним здороваться, что только радовало. Шуту она была неинтересна
и перспектива обсуждения ее возможных к нему претензий вызывала лишь
раздражение.
Равно как и обеденный зал, комната радужных впечатлений не вызывала.
Старые обои, ветхий скрипучий пол, исцарапанная мебель... Взгляд же на
кровать вызвал тоскливое воспоминание об огромном роскошном ложе в хозяйской
спальне его особняка. Спать там, в отличие от узкого гостиничного
недоразумения, было сущим блаженством. Мда... эту ночь ему явно стоило
провести там. Если бы только не чертов кошмар!
Вернувшиеся мысли о давнем сне окончательно отбили всякую охоту
ложиться спать. Снова видеть, как, один за другим, умирают члены его семьи
не хотелось, а в том, что кошмар снова вернется, сомнений не было. Раньше он
снился ему каждые полгода, в последнее время - каждую неделю. И ни разу не
было, чтобы он переставал сниться, не закончившись. Даже если Шут просыпался
задолго до конца, сон продолжался на следующую ночь, с прерванного места.
Следовательно, стоит ему сейчас отключиться, как пытка возобновится с новой
силой.
Непрестанно жалея себя и обвиняя весь мир в чудовищном заговоре с целью
окончательно свести одного небезызвестного эльфийского лорда с ума, музыкант
покопался в вещах и достал маленькую шкатулку. Он был бы и рад по-настоящему
потерять рассудок, ведь с безумия, как говорится, спроса нет, но небеса
упрямо отказывали ему в этом подарке. Наверное, почувствовав наплевательское
отношение что общества, что высших сил, Шут и пустился во все тяжкие. Если