"Август Юхан Стриндберг. Детская сказка (новелла)" - читать интересную книгу автора

- Ясно, слышу!
При этом он старался поглубже спрятать голову в воротник куртки.
На сей раз трепки, видимо, было все равно не избежать. Торкель смотрел
на море и с подветренного и с наветренного борта, ища спасения. И вдруг
увидел плывущую по воде стаю гаг.
- Гаги с подветренной стороны! - сообщил он отцу.
Взглянув в ту сторону и убедившись, что сын говорит правду, отец
приложил ружье к щеке. Торкель молча молился, чтобы выстрел был удачный,
ведь если отец промажет, то...
Раздался выстрел, и две птицы замерли.
- Поворачивай! - скомандовал лоцман.
И выловил сачком добычу: пощупав большим пальцем перья на грудке у
гаги, он крякнул от удовольствия.
Прозвучал выстрел, пролилась кровь, и буря миновала.
Причалив, они вытащили лодку на шхеру много выше самого высокого уровня
воды, и Эман пошел открывать сарай.
Казалось, будто шхера плавает в открытом море, словно плот на якоре, а
наружная цепь шхер на западе напоминала плавающие в воде стеньги и рангоут.
Здесь, в море, Торкелю всегда было хорошо, он чувствовал себя словно бы
на борту корабля или на воздушном шаре, и больше всего он любил штиль, когда
воздух и вода сливались воедино, а шхера будто парила в некоем светлом
разреженном пространстве, покрытом прозрачным куполом. Днем этот купол был
молочно-белым или голубым, иногда мягким и пушистым, а ночью усыпан белыми
драгоценными камнями, такими же мерцающими, как кольцо у жены старосты.
Людей на шхере не встретишь, зато можно увидеть много чего другого.
Даже камни на берегу не походили на скамсундские, другими были кусты и
травы, да и птицы совсем не те, что на острове: черный баклан, дикие гуси,
орлан-белохвост, нырки, поморник, гагара и морянки сменили крохалей, черных
уток, речного орла и чаек. Все здесь было крупнее и ярче. И уж если
удавалось найти что-то интересное, находка представляла не меньшую ценность
и привлекательность, нежели рождественские подарки.
Торкель, который еще не был в этом году на шхере Москлеппан, отправился
навестить старые места своих детских игр. На самой вершине его ждала груда
камней с флагштоком. Там он обычно играл в кораблики, а флагшток служил ему
грот-мачтой. Когда же Торкель лежал на спине и высоко в небе проплывали
облака, ему и в самом деле казалось, будто скалистый островок несется на
всех парусах вперед.
Однако сегодня прежние игры не доставляли радости - все здесь
изменилось и утратило свою притягательность, а то, что приключилось с отцом,
стало, вероятно, знаменательной вехой в жизни их обоих. Торкель чувствовал
себя ягненком, которого заперли в клетку с волком. И он тосковал о людях,
которые если и не очень печалились о нем, то хотя бы оставляли в покое его
мысли. Отныне тоска мальчика обрела совершенно определенную цель:
перебраться туда, на другую сторону пролива, где жизнь - много лучше и
светлее.
С заходом солнца мальчик вернулся на берег и увидел отца: держа в руке
подзорную трубу, отец неотрывно глядел на море.
- Ступай разведи огонь! - крикнул он.
Торкель быстро повернул к сараю, успев заметить в открытом море красный
буй с белым флажком. Это был буй, который поставили на том месте, где