"Олег Стрижак. Секреты балтийского подплава " - читать интересную книгу автора

рассуждении боевых действий, то Балтика для подводников была адом: тесная, с
обилием малых глубин, запертая сетями и чудовищным количеством мин. Они
воевали. Топили врага. Гибли. Возвращались с победой. Самым темным и путаным
делом был счет побед. Победа нуждалась в "подтверждении". В идеале, то бишь
по инструкции, надлежало делать так. Командир проводит атаку, поражает цель.
Затем приглашает к перископу двух надежных, проверенных свидетелей. Те
смотрят в оптику на тонущую цель, оценивают ее класс, водоизмещение и
подтверждают, что цель затонула... Хорошо, если попадется лодке одинокая
беззащитная лайба. Можно всплыть и, покуривая, глядеть с мостика, как она
тонет. Но серьезные цели идут под охраной конвоев. Удалось командиру выйти
на курс атаки незамеченным - его счастье. Но торпеды пошли - лодка себя
обнаружила. Перископ вниз! Крутой дифферент на нос, и отваливать, поглубже и
подальше. Корабли охранения сейчас вцепятся в тебя гидролокаторами,
перепашут глубину сериями бомб.
И единственное "подтверждение" - слышали взрыв. Или два. Куда попала
торпеда - в транспорт? в корабль охранения? в скалу? Это на лодке никому не
известно. А если попали в транспорт - утонул он или нет?
А если утопили транспорт - велик ли он был? Один командир знает.
Командир его видел в перископ несколько секунд, сквозь дождь, туман или в
ночной мгле. И командир по возвращении рапортует: утопил сухогруз, двадцать
тысяч тонн.
Матиясевич Алексей Михайлович, знаменитый подводник, рассказывал мне,
как он спорил с командирами лодок: "Нет сейчас на Балтике таких больших
судов! Ну, четыре, ну пять тысяч тонн. А ты загнул - двадцать!"
Матиясевич до июня 41-го был капитаном в торгфлоте и хорошо знал суда
всей Балтики.
Командиры лодок на него обижались. Сам Матиясевич писал в своих
донесениях честно: транспорт, примерно две тысячи тонн.
За это на Матиясевича обижалось начальство. Начальство получало ордена
за успехи подчиненных, и ему нужны были "весомые" победы.
Неприятности начались в 60-е годы, когда западногерманские историки
обработали материал войны на море (вахтенные журналы, карты, схемы и кальки
маневрирования, донесения командиров) и стали публиковать в "Марине Рундшау"
результаты действий наших подводных лодок. Теперь пришлось потрудиться нашим
историкам, приводить историю в порядок. Длилась эта работа почти двадцать
лет. Многие "победы" оказались фикцией.
Считали, что попали в цель, а торпеды прошли мимо - "вот выписка из
немецкого вахтенного журнала. Считали, что утопили транспорт, а он остался
на плаву: вот подтверждение". Но это все полбеды. Гораздо хуже, что
некоторые атаки и победы были заведомой ложью.
С презрением и насмешкой Грищенко и Матиясевич говорили о Травкине.
Травкин имел на своем счету одиннадцать побед, носил Золотую Звезду.
Оказалось, что победа у него была одна, незначительное судно. Остальное -
плод дезинформации.
Экипаж помалкивал. Война дело такое, вякнешь лишнее - и закопают тебя в
штрафроте, в Синявинских болотах. Командиры других лодок подозревали, что у
Травкина нечисто, но за руку не схватишь... Скандал был бы велик. Но Кремль
скандалов не любил. Немецких историков назвали недобитыми фашистами. Нашим
историкам велели молчать. Травкин сиял звездой в президиумах и благословлял
пионеров.