"Михаил Строганов. Камни Господни " - читать интересную книгу автора

Пурга улеглась под утро, успев завалить дворы сугробами, занося избы по
самые крыши, но добраться до второго этажа высоких строгановских хором ей
было не под силу.
Утреннее солнце пробивалось сквозь заиндевевшие окна спаленки,
вспыхивая на стеклах диковинными райскими цветами. Разглядывая узоры, Данила
вспомнил о своем детстве в горах, чьи склоны спускаются и утопают в
Хвалынском море, о райских садах, пронзительных персидских песнях и старце
Джебеле, подобравшем сбежавшего из рабства мальчика и обучившем своему
смертоносному ремеслу. В ту пору Данила мечтал об одном: воротиться домой,
на Русь, стать защитником обездоленных, стоять за правду до смерти. Мог ли
он представить, что судьба уготовила ему иной жребий - быть вестником
смерти, наемным убийцей...
За дверью послышались шаги, скрипнула дверь - на пороге показался
дворовой мальчик Ивашка с медным тазом и кувшином нагретой воды. Поставил на
резную скамью умывальню, смущаясь, продолжал топтаться у порога, с
нескрываемым интересом и страхом разглядывая Данилу. Наконец, собравшись с
духом, выпалил:
- Семен Аникеич изволит ждать в оружейной. Поспешайте, что ли...
Морозило. Во дворе мужики с большими деревянными лопатами полным ходом
разгребали снежные завалы, пробивая в сугробах ровные прямые дорожки. Выйдя
из хором, Данила сощурился: над головой ни тени, ни облачка, лишь
по-весеннему играющее, но холодное солнце.
Оружейная была в хорошо укрепленной башне, срубленной из дуба и
укрепленной камнем, так, чтобы трудно было прошибить пушечными выстрелами.
На верху - вышка для дозорных, внизу арсенал и бойницы для огненного боя,
первый этаж приспособлен для хранения выкатных щитов. "Предусмотрительно", -
Карий потрогал ощетинившееся шипами тяжелое укрытие на колесах, с узкими
прорезями для пищалей и самострелов. За таким подвижным щитом удобно вести
бой нескольким воротникам, одновременно стреляя, поражая пиками и рубя
саблями. На ограниченном, замкнутом пространстве отряд, обладавший такими
щитами, мог запросто сдерживать противника, превосходящего по численности в
несколько раз.
В арсенале, среди аккуратно расставленного оружия, подле небольшого
стола Семен Аникиевич что-то негромко обсуждал с долговязым послушником в
добротной суконной рясе. Рядом, с безучастным видом, стоял плотно сложенный
казак в овчинном полушубке, шароварах и сильно изогнутой восточной саблей на
поясе. "Саблю по-турецки носит, - отметил Карий, - подвешена свободно, конец
вверх смотрит, чтобы ее легче из ножен выхватить. Бывалый рубака".
Заметив Данилу, Строганов развернул большую, испещренную чернилами
карту и принялся сосредоточенно водить по ней указательным пальцем:
- В Сольвычегодске, да зырянских землях, нонче Божьей милостью
спокойно. На Каме, близ Канкора и Орла-городка не раз брали вогульских
лазутчиков, но пуще них страждут от волчьей напасти. На Чусовой совсем
худо... Не было такого дня, чтобы здесь не исчезали люди, не умирали
беспричинно, не убивали друг друга. Недавно посылали отряд, пожгли несколько
капищ да паулей - толку никакого. Набеги, убийства со спины, да и от
бесовщины вогульской много кто с ума спятил, - Семен посмотрел на
бесстрастное лицо Карего и осекся. - Прибудете в Орел-городок да на Чусовую,
сами узрите. Сказывай, Савва.