"Братья Стругацкие. Далекая Радуга (цикл 22 век 2/6)" - читать интересную книгу автора

- Я думаю, что это его право.
Горбовский не хотел говорить на эту тему. Некоторое время он слушал
тамтам, затем сказал:
- Понимаешь, Матюша, как-то так получилось, что меня считают чуть ли
не другом Камилла. И все меня спрашивают, что да как. А я этой темы не
люблю. Если у тебя есть какие-нибудь конкретные вопросы, пожалуйста.
- Есть, - сказал Матвей. - Камилл не сумасшедший?
- Не-ет, ну что ты! Он просто обыкновенный гений.
- Ты понимаешь, я все время думаю: ну что он все предсказывает и
предсказывает? Какая-то у него мания - предсказывать...
- И что же он предсказывает?
- Да так, пустяки, - сказал Матвей. - Конец света. Вся беда в том,
что его, беднягу, никто-никто не может понять... Впрочем, не будем об
этом. О чем это мы с тобой говорили?..
Экран снова осветился. Появился Канэко. Галстук у него съехал набок.
- Матвей Сергеевич, - сказал он, чуть задыхаясь. - Разрешите уточнить
список. У вас должна быть копия.
- О, как мне все это надоело! - сказал Матвей. - Леонид, прости меня,
пожалуйста. Мне придется уйти.
- Конечно, иди, - сказал Горбовский. - А я пока прогуляюсь обратно на
космодром. Как там мой "Тариэль"...
- К двум часам ко мне обедать, - сказал Матвей.
Горбовский допил стакан, поднялся и с удовольствием увеличил
громкость тамтама до предела.



3

К десяти часам жара стала невыносимой. Из раскаленной степи в щели
закрытых окон сочились терпкие пары летучих солей. Над степью плясали
миражи. Роберт установил у своего кресла два мощных вентилятора и
полулежал, обмахиваясь старым журналом. Он утешал себя мыслью о том, что
часам к трем будет гораздо тяжелее, а там, глядишь, и вечер. Камилл застыл
у северного окна. Они больше не разговаривали.
Из регистратора тянулась бесконечная голубая лента, покрытая
зубчатыми линиями автоматической записи, счетчик Юнга медленно, незаметно
для глаза наливался густым сиреневым светом, тоненько пищали ульмотроны -
за их зеркальными окошечками зловеще играли отблески ядерного пламени.
Волна развивалась. Где-то за северным горизонтом, над необозримыми
пустырями мертвой земли били в стратосферу исполинские фонтаны горячей
ядовитой пыли...
Заверещал сигнал видеофона, и Роберт немедленно принял деловую позу.
Он думал, что это Патрик или - что было бы страшно в такую жару - Маляев.
Но это оказалась Таня, веселая и свежая; и было сразу видно, что там у нее
нет сорокаградусной жары, нет вонючих испарений мертвой степи, воздух
сладок и прохладен, а с близкого моря ветер приносит чистые запахи
цветников, обнажившихся при отливе.
- Как ты там без меня, Робик? - спросила она.
- Плохо, - пожаловался Роберт. - Пахнет. Жарко. Потно. Тебя нет.