"Братья Стругацкие. Сказка о Тройке" - читать интересную книгу автора - Завидуешь, - сказал он. - Вижу, что завидуешь. Ох, и завистливы же
вы все, сухопутные! И напрасно. У вас есть свои преимущества. Гулять сегодня пойдем? - Не знаю, - сказал я. - Как все. Я вот папку принес. Помнишь, ты просил? - Помню, помню, - сказал Спиридон. - Как же... Он разлегся на воде, распустив веером чудовищные щупальца, и принялся мерцать и переливаться перламутром. У меня зарябило в глазах, и потянуло в сон. Представилось, что сижу я с удочкой ясным утром, солнышко греет, блики бегают по теплой воде, и сладко так тянет все тело. Спиридон пустил мне в лицо струю холодной воды, и я опомнился. - Тьфу, - сказал я. - Грязью своей... Тьфу! - Почему же - грязью? - удивился Спиридон. - Чистейшая вода, в нечистой я бы умер. - Черта с два ты бы умер, - вздохнул я. - Знаю я тебя. - Бессмертен, а? - самодовольно сказал Спиридон. - Что-то вроде этого, - согласился я. - Ну-ка, перестань мерцать. Ты на меня сон нагоняешь. Ты что, нарочно? - Я не нарочно, но я могу и перестать. - Он вдруг снова оказался у самых моих ног. - А где наш говорливый дурак? - спросил он. - И где твой волосатый приятель? - Он не только мой приятель, - возразил я. - Он и твой приятель. Что у тебя за манера - оскорблять друзей? - Друзей? - спросил Спиридон. - У меня нет друзей. Я не знаю, что это такое. тогда Полномочный посол? Спиридон холодно взглянул на меня. - Ты имеешь какое-нибудь представление о дипломатии? - осведомился он. - Можешь не отвечать. Вижу, что очень смутное. Дипломатия есть искусство определять новые явления старыми терминами. В данном случае совершенно новое для вас, людей, явление - мою искреннюю и нерушимую дружбу меня сегодняшнего со мной завтрашним - я определяю старым термином "Генеральное содружество". - Ага, - сказал я. - Значит, Генеральное содружество - это вранье. - Ни в коем случае, - возразил Спиридон. - Это, повторяю, содружество меня со мной. - Вот я и говорю: вранье, - повторил я. - Кроме самого себя, ты ни с кем не можешь находиться в содружестве, даже со мной. - Гигантские древние головоногие, - наставительно сказал Спиридон, - всегда одиноки. И всегда рады этому обстоятельству. - Понятно. А кто же тогда тебе мы - Федя, Говорун, я? - Вы? Собеседники. Развлекатели... - Он подумал немного и добавил. - Пища. - Скотина ты, - сказал я, обидевшись. - Грязные ты подштанники. - Это прозвучало несколько по-хлебовводски, но я очень рассердился. - Ну и отмокай здесь в своем гордом одиночестве, а я пойду. Я сделал вид, что собираюсь встать, но он ловко вцепился крючьями присосков мне в штанину и не пустил. - Подожди, подожди, - сказал он. - Надо же, обиделся! До чего же вы |
|
|