"Братья Стругацкие. Сказка о Тройке" - читать интересную книгу автора

- Спиридон, - сказал я. - Где комментарий?
- Потом, потом, - неразборчиво буркнул он. - Продолжай.
- Тут всего один листок остался, - предупредил я.
- Вот и хорошо, - сказал Спиридон. - Вот и прочти его.
Я прочел последний листок.
- "Тогда мятежники с криком устремились вперед. Но его светлость
соизволил повелеть дать знак, помчалась конница, с холмов спустились
отряды асигару. Тогда мятежники в замешательстве остановили шаги. Асигару
дали залп из мушкетов. Тогда мятежники, бросая оружие, копья и щиты,
устремились обратно к кораблям. Верный Набэсима Тосикагэ, невзирая на
доблесть, не смог бы догнать и схватить их. Тогда его светлость соизволил
повелеть дать знак, и флотоводец Юсо выпустил боевых тако. Икусадако
подобно буре напали на вражеские корабли, трясли, двигали, раскачивали,
ломали. Видя это, мятежники устрашились и выразили покорность. Их всех
перевязали, нанизав на нитку, подобно сушеной хурме, после чего его
светлости благоугодно было повелеть разыскать и распять главарей на месте.
Всего было распято восемьдесят злодеев, а флотоводец Юсо удостоился
светлейшей похвалы" ("Хроника Цукуси").
Я сложил листочки и завязал папку. Все мы ждали, что скажет Спиридон.
А Спиридон успокоил воду в бассейне, сделал себя темно-красным и растекся
по поверхности, как масляная лужа.
- Большинство этих документов, - заявил он, - относится, насколько я
могу судить, к середине нынешнего тысячелетия, когда многие из нас,
уцелевшие после мора, были еще очень молоды и не понимали, что сложное
сложно. Отсюда попытки альянсов, отсюда подчиненность... Черт возьми, все
мы любили сладкое мясо!.. Должен признаться, мне было неприятно слушать
эти хроники, как всякому умному существу неприятно слушать воспоминания
посторонних о его детстве. Но кое-кому из наших это стоило бы почитать - в
назидание. И я им прочту... Но вас, конечно, интересует, есть ли во всем
этом правда, сколько ее и вся ли это правда. Правда этих записок вот: мы
всегда стремились уничтожить все, что попадает в море; некоторые из нас
продавали право первородства за сладкую свинину; и некоторым из нас, самым
молодым, нравилось, когда невежественные рыбаки их обожествляли. Вот что
здесь правда. Остальное - сплошная тушь и воронятина. Всю же правду о
гигантских головоногих не вместят никакие записки.
- Мне понравилось выражение "сосали мозг", - задумчиво сообщил
Говорун. - Что бы это могло означать?
- Просто метафора, - холодно сказал Спиридон. - Почему ты не
спрашиваешь, что означает выражение "глаза сгнили"?
- Потому что мне это неинтересно, - заносчиво ответил Говорун.
Я заметил, что Федя с сомнением качает головой.
- Нет, тут что-то другое, - проговорил он. - Тут что-то недоброе. А
Спиридон просто не хочет рассказывать.
У меня было такое же ощущение, но мне не хотелось это обсуждать. Это
было что-то неприятное и, в конце концов, не столь уж существенное. Не
хотелось мазаться в грязи ради праздного любопытства. К тому же интимность
обстановки нарушил вдруг фотограф Найсморк.
Сложившись пополам, он вдвинулся в павильон, осмотрел нас дикими
глазами и хрипло осведомился, который здесь будет Спиридон, спрут, древний
и головоногий. Не дожидаясь ответа, он пошел вокруг бассейна, озираясь и