"Братья Стругацкие. Дни затмения (сценарий)" - читать интересную книгу автора

никогда больше ничего подобного не выйдет.
- Возможно, - сказал Вечеровский.
- Но мальчишка-то? Мальчишка-то как? Или, может быть, запугивают? Ну
невозможно же себе это представить, чтобы они осмелились... А может быть,
это вовсе и не мальчишка даже? Уж очень он странный... Может быть, это
робот какой-нибудь, а?
Вечеровский, не отвечая, поднялся и снова принялся заваривать кофе.
Малянов следил за ним бездумным взглядом.
- А если они тебя угробят? - спросил он.
- Вряд ли.
- А если все-таки?.. Куда же тогда все это денется? - он потряс
папкой.
- Ну ты же в курсе, - сказал Вечеровский, не оборачиваясь. - Да и не
один ты. Вас довольно много.
- Только не я, - сказал Малянов, мотая щеками. - Я в это дело
впутываться не желаю. Уволь.
Тогда Вечеровский повернулся к нему и прочитал негромко: "Сказали
мне, что эта дорога меня приведет к океану смерти, и я с полпути повернул
назад. С тех пор все тянутся передо мною кривые, глухие, окольные
тропы..."
Малянов застонал, как от боли.
Он сидел, прижав папку к животу, и раскачивался взад-вперед, плотно
зажмурив глаза, скрипя стиснутыми зубами, и в голове у него не было ни
одной мысли, только глуховатый голос Вечеровского в десятый, двадцатый раз
повторял одно и то же: "...с тех пор все тянутся передо мною кривые,
глухие, окольные тропы..."


А в пяти километрах от этой кухни, на плоском песчаном морском
берегу, на мелководье, в неподвижной, похожей на застывшее стекло воде
лежал навзничь, неловко подвернув под себя руку, мальчик в коротких
штанишках с лямочкой и с сандалией только на одной левой ноге. Он был
совершенно неподвижен, и смотреть на него было неприятно и страшно, потому
что он казался давно и безнадежно мертвым.
Над сопками-скалами, окаймляющими город, над недалекими отсюда домами
окраины показалось солнце. Длинные синие тени легли на пляж. Легкий
ветерок пронесся и зарябил воду у берега. И тогда мальчик вдруг
пошевелился. Упираясь ладонями в песок, он поднялся и поглядел сонными
глазами вокруг. Потом он вдруг вскочил и запрыгал на одной ноге,
вытряхивая воду из уха и приговаривая: "Ухо, ухо, вылей воду на дремучую
колоду..."
И был пляж, и было стеклянное море, и солнце вставало самым
жизнеутверждающим образом, и мальчуган, вполне живой, здоровый, веселый,
разве что несколько мокрый, а потому слегка озябший, бредет вдоль воды
босиком, загребая ногами влажный песок, держа в руке одинокую сандалию.