"Братья Стругацкие. Страна багровых туч." - читать интересную книгу автора

осваивать новую планету. Мы все делаем свое дело. А Ермаков... У Ермакова
- счеты, старые свирепые счеты. Я тебе скажу, зачем он летит: он летит
мстить и покорять - беспощадно и навсегда. Так я себе это представляю...
Он и жизнь и смерть посвятил Венере.
- Ты хорошо его знаешь?
Дауге пожал плечами:
- Не в этом дело. Я чувствую. И потом, - он принялся загибать
пальцы, - Нисидзима, японец, - его друг, Соколовский - его ближайший
друг, Ши Фэнь-ю - его учитель, Екатерина Романовна - его жена... И всех
их сожрала Венера. Краюхин - его второй отец. Последний свой рейс Краюхин
совершил на Венеру. После этого рейса врачи навсегда запретили ему
летать...
Дауге вскочил и прошелся по комнате.
- Укрощать и покорять, - повторил он, - беспощадно и навсегда! Для
Ермакова Венера - это упрямое, злое олицетворение всех враждебных
человеку сил стихии. Я не уверен, что нам всем дано будет когда-нибудь
понять такое чувство. И, может быть, это даже к лучшему. Чтобы это
понять, надо бороться, как боролся Ермаков, и страдать, как страдал он...
Покорить навсегда... - повторил Дауге задумчиво.
Алексей Петрович передернул плечами, словно от озноба.
- Вот почему я сказал про сжатые кулаки, - закончил Дауге,
пристально глядя на него. - Но, поскольку сейчас пасмурно, я просто не
могу представить, что он может делать. Вероятнее всего, действительно,
просто спит.
Помолчали. Быков подумал, что с таким начальником ему служить еще,
пожалуй, не приходилось.
- А как твои дела? - неожиданно спросил Дауге.
- Какие дела?
- С твоей ашхабадской учительницей.
Быков сразу насупился и поскучнел.
- Так себе, - грустно сказал он. - Встречаемся...
- Ах, вот что! Встречаетесь. Ну, и?..
- Ничего.
- Предложение делал?
- Делал.
- Отказала?
- Нет. Сказала, что подумает.
- Как давно это было?
- Полгода назад.
- И?
- Что - "и"? Ничего больше не было.
- То есть ты положительный дурак, Алексей, извини, ради бога.
Быков вздохнул. Дауге глядел на него с откровенной насмешкой.
- Поразительно! - сказал он. - Человеку тридцать с лишним лет. Любит
красивую женщину и встречается с нею вот уже семь лет...
- Пять.
- Хорошо, пусть будет пять. На пятый год объясняется с ней.
Заметьте, она терпеливо ждала пять лет, эта несчастная женщина...
- Не надо, Григорий, - морщась, сказал Быков.
- Минутку! После того, когда она из скромности или из маленькой