"Аркадий и Борис Стругацкие. Обитаемый остров (окончательный вариант 1992 г)" - читать интересную книгу автора

бегу ротмистр. Четвертый этаж. Безобразная коричневая дверь с облезшей
масляной краской, исцарапанная жестяная дощечка с надписью: "Гобби, зубной
врач. Прием в любое время". За дверью кто-то протяжно кричит. Ротмистр
останавливается и хрипит: "Замок!" По его черному лицу катится пот. Максим
не понимает. Набежавший Панди отталкивает его, приставляет дуло автомата к
двери под ручкой и дает очередь. Сыплются искры, летят куски дерева, и
сейчас же, словно в ответ, за дверью глухо, сквозь протяжный крик, хлопают
выстрелы, снова с треском летят щепки, что-то горячее, плотное с гнусным
визгом проносится у Максима над головой. Ротмистр распахивает дверь, там
темно, желтые вспышки выстрелов озаряют клубы дыма. "За мной!" - хрипит
ротмистр и ныряет головой вперед навстречу вспышкам. Максим и Панди рвутся
вслед за ним, дверь узкая, придавленный Панди коротко вякает. Коридор,
духота, пороховой дым. Угроза слева. Максим выбрасывает руку, ловит горячий
ствол, рвет оружие от себя и вверх. Тихо, но ужасающе отчетливо хрустят
чьи-то вывернутые суставы, большое мягкое тело застывает в безвольном
падении. Впереди, в дыму, ротмистр каркает: "Не стрелять! Брать живьем!"
Максим бросает автомат и врывается в большую освещенную комнату. Здесь очень
много книг и картин, и стрелять здесь не в кого. На полу корчатся двое
мужчин. Один из них все время кричит, уже охрип, но все кричит. В кресле,
откинув голову, лежит в обмороке женщина - белая до прозрачности. Комната
полна болью. Ротмистр стоит над кричащим человеком и озирается, засовывая
пистолет в кобуру. Сильно толкнув Максима, в комнату вваливается Панди, за
ним гвардейцы волокут грузное тело того, кто стрелял. Кандидат Зойза, мокрый
и взволнованный, без улыбки протягивает Максиму брошенный автомат. Ротмистр
поворачивает к ним свое страшное черное лицо. "А где еще один?" - каркает
он, и в тот же момент падает синяя портьера, с подоконника тяжело
соскакивает длинный худой человек в белом запятнанном халате. Он как слепой
идет на ротмистра, медленно поднимая два огромных пистолета на уровень
стеклянных от боли глаз. "Ай!" - кричит Зойза...
Максим стоял боком и у него не оставалось времени повернуться. Он
прыгнул изо всех сил, но человек все-таки успел один раз нажать на спусковые
крючки. Максиму опалило лицо, пороховая гарь забила рот, а пальцы его уже
сомкнулись на запястьях белого халата, и пистолеты со стуком упали на пол.
Человек опустился на колени, уронил голову и, когда Максим отпустил его,
мягко повалился ничком.
- Ну-ну-ну, - сказал ротмистр с непонятной интонацией. - Кладите этого
сюда же, - приказал он Панди. - А ты, - сказал он бледному и мокрому
Зойзе, - беги вниз и сообщи командирам секций, где я нахожусь. Пусть
доложат, как у них дела. - Зойза щелкнул каблуками и метнулся к двери. - Да!
Передай Гаалу, пусть поднимется сюда... Перестань орать, сволочь, -
прикрикнул он на стонавшего человека и легонько стукнул его носком сапога в
бок. - Э, бесполезно. Хлипкая дрянь, мусор... Обыскать, - приказал он
Панди. - И положите их всех в ряд. Тут же, на полу. И бабу тоже, а то
расселась в единственном кресле...
Максим подошел к женщине, осторожно поднял ее и перенес на кровать. У
него было смутно на душе. Не этого он ожидал. Теперь он и сам не знал, чего
ожидал - желтых, оскаленных от ненависти клыков, злобного воя, свирепой
схватки не на жизнь, а на смерть... Ему не с чем было сравнить свои
ощущения, но он почему-то вспомнил, как однажды подстрелил тахорга, и как
это огромное, грозное на вид и беспощадное по слухам животное, провалившись