"Аркадий и Борис Стругацкие. Обитаемый остров (окончательный вариант 1992 г)" - читать интересную книгу автора

все из клепанного металла, попирающее дорогу чудовищными гусеницами,
облепленными грязью, - не мчалось, не катилось - перло, горбатое,
неопрятное, дребезжа отставшими листами железа, начиненное сырым плутонием
пополам с лантанидами, беспомощное, угрожающее, без людей, тупое и опасное -
перевалилось через перекресток и поперло дальше, хрустя и визжа
раздавливаемым бетоном, оставив за собой хвост раскаленной духоты, скрылось
в лесу и все рычало, ворочалось, взревывало, постепенно затихая в отдалении.
Максим перевел дух, отмахнулся от мошкары. Он был потрясен. Ничего
столь нелепого и жалкого он не видел никогда в жизни. Да, подумал он.
Позитронных эмиттеров мне здесь не достать. Он поглядел вслед чудовищу и
вдруг заметил, что поперечная дорога - не просто дорога, а просека, узкая
щель в лесу: деревья не закрывали над нею неба, как над шоссе. Может,
догнать его? - подумал он. Остановить, погасить котел... Он прислушался. В
лесу стоял шум и треск, чудовище ворочалось в чаще, как гиппопотам в
трясине, а потом рокот двигателя снова начал приближаться. Оно возвращалось.
Снова сопение, рык, волна смрада, лязг и дребезг, и вот оно опять
переваливает через перекресток и прет туда, откуда только что вышло... Нет,
сказал Максим. Не хочу я с ним связываться. Не люблю я злых животных и
варварских автоматов... Он подождал, пока чудовище скрылось, вышел из
кустов, разбежался и одним прыжком перемахнул через развороченный зараженный
перекресток.
Некоторое время он шел очень быстро, глубоко дыша, освобождая легкие от
испарений железного гиппопотама, а затем снова перешел на походный шаг. Он
думал о том, что увидел за первые два часа жизни на своем обитаемом острове,
и пытался сложить все эти несообразности и случайности в нечто логически
непротиворечивое. Однако это было слишком трудно. Картина получалась
сказочной, а не реальной. Сказочным был этот лес, набитый старым железом,
сказочные существа перекликались в нем почти человеческими голосами; как в
сказке, старая заброшенная дорога вела к заколдованному замку, и невидимые
злые волшебники старались помешать человеку, попавшему в эту страну. На
дальних подступах они забросали его метеоритами, ничего не получилось, и
тогда они сожгли корабль, поймали меня в ловушку, а потом натравили на меня
железного дракона. Дракон, однако оказался слишком стар и глуп, и они,
наверное, уже поняли свою промашку и готовят теперь что-нибудь
посовременнее...
Послушайте, сказал им Максим. Я ведь не собираюсь расколдовывать замков
и будить ваших летаргических красавиц, я хочу только встретиться с кем
нибудь из вас, кто поумнее, кто поможет мне с позитронными эмиттерами...
Но злые волшебники гнули свое. Сначала они положили поперек шоссе
огромное гнилое дерево, затем разрушили бетонное покрытие, вырыли в земле
большую яму и наполнили ее тухлой радиоактивной жижей, а когда и это не
помогло, когда мошкара притомилась кусать и разочарованно отстала, уже к
утру, выпустили из леса холодный злой туман. От тумана Максиму стало зябко,
и он пустился бегом, чтобы согреться. Туман был липкий, маслянистый и
попахивал мокрым металлом и тлением, но вскоре запахло дымом, и Максим
понял, что где-то неподалеку горит живой огонь.
Занимался рассвет, небо засветилось утренней серостью, когда Максим
увидел в стороне от дороги костер и невысокое каменное строение с
провалившейся крышей, с пустыми черными окнами, старое, заросшее мохом.
Людей видно не было, но Максим чувствовал, что они где-то неподалеку, что