"Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Неназначенные встречи (сборник)" - читать интересную книгу автора

Вскоре мы спустились в ложбину. Лавовое поле кончилось, и "газик" стал
карабкаться на плоскогорье. Нам удалось сразу же найти просеку. И все же,
если бы не незнакомец, мы, вероятно, заночевали бы в лесу. Миша сказал, что
ни за что не ручается. Но Перышкин был непреклонен:
- Мы везем больного человека. Кто он такой, мы не знаем. А если он
умрет за ночь? А если он может сообщить что-нибудь важное? Не разговаривать!
Вперед!
И мы двигались вперед, продираясь через путаницу гнилых веток, с бою
овладевая каждым метром дороги. Теперь, вытаскивая машину из ям, мы молчали.
Никто не кричал больше: "Пошла, пошла!" Кажется, так я уставал только на
фронте, во время осенних наступлений.
Но всему на свете бывает конец. Около часа ночи "газик" вкатился в
деревню и, пофыркивая, остановился у домика "одной знакомой девушки". Майор
решил оставить незнакомца здесь со мной и Строкулевым и привезти из бригады
врача.
- Мы не имеем права рисковать. Вдруг он умрет как раз на пути в
городок?
Майор был прав. Строкулев соскочил с машины и постучал в квадратное
окно. Прошла минута, другая. В окне вспыхнул свет. Слегка охрипший со сна
голос спросил:
- Кто там?
Строкулев что-то ответил. Дверь открылась, пропустила его и снова
закрылась, но вскоре он выбежал и крикнул:
- Заносите!
Мы с трудом извлекли незнакомца из "газика". Тумана в деревне не было,
луна стояла высоко, и его запрокинутое лицо казалось бледным, как у
мертвеца.
В горнице было светло, чисто и сухо. "Одна знакомая девушка" оказалась
маленькой полной женщиной лет двадцати пяти. Она смущенно куталась в
халатик. Строкулев стелил на полу у печки постель. Он вытянул из-под матраца
на широкой кровати тюфяк, из комода - простыни и одеяла. Хозяйка молча
кивнула нам. Затем она наклонилась над незнакомцем, вгляделась в его лицо,
подумала и неожиданно сказала, показав на кровать:
- Кладите сюда. Я уж на тюфяке переночую.
- Надо бы его раздеть, - нерешительно сказал майор Перышкин.
- Мы разденем, - сказал я. - Поезжайте, Константин Петрович.
Майор, Гинзбург и Миша попрощались и вышли, а мы со Строкулевым
принялись раздевать незнакомца. Хозяйка возилась у печки - кипятила молоко.
Когда мы стягивали с него лыжные штаны, что-то вдруг со стуком упало на
пол. Строкулев нагнулся.
- Погоди-ка, - пробормотал он. - Вот так штука! Смотри!
Это была маленькая металлическая статуэтка - странный скорченный
человечек в необычной позе. Он стоял на коленях, сильно наклонившись вперед,
упираясь тонкими руками в пьедестал. Меня поразило его лицо. С оскаленным
кривоватым ртом, с тупым курносым носом, оно странно и дико глядело на нас
выпуклыми белыми, видимо покрытыми эмалью, глазами. Лицо это было выполнено
удивительно реалистично - измученное, тоскливое, с упавшей на лоб жалкой
прядью прямых волос. На голой спине человечка громадными буграми выдавались
угловатые лопатки, колени были острые, а на руках торчали всего по три
скрюченных когтистых пальца.