"Энн Стюарт. Чужие грехи " - читать интересную книгу автора

столь тщательно, что его не обнаружил бы ни один профессионал. Что ж, он
просто растворится в ночи и дождется её ухода.
Он попятился, засунул "беретту" за пояс, слегка поежившись от
соприкосновения голой кожи с холодным металлом, и в это мгновение девушка
подняла голову. Озарение ударило его под дых с такой силой, будто его
лягнул туда жеребец. Он понял, кто была его незваная гостья.
Дочь Уина Сазерленда. Единственный и беззаветно обожаемый ребенок его
покровителя, учителя и приемного отца, самого близкого ему человека,
которому он доверял больше всех на свете. Человека, который заново возродил
его к жизни.
Но цену этого он узнал, когда было уже слишком поздно. Какого черта
понадобилось здесь Энни? В последний раз он видел её на похоронах отца,
куда сам он явился тайком, укрывшись под своей защитной личиной. Энни была
настолько убита горем, что не узнала человека, стоявшего рядом с ней у
разверстой могилы, впрочем, и сам он прежде всегда старался, чтобы девочка
пореже обращала внимание на отцовского протеже. Искусством маскироваться,
растворяться в толпе и оставаться не узнанным он владел в совершенстве. Во
многом благодаря этому он до сих пор оставался в живых.
И вот теперь Энни была здесь. Он же тщетно ломал голову, пытаясь
понять, как выпутаться из этого переплета.


***

Вытирая вспотевшие ладони об измятую юбку, Энни мысленно кляла себя на
все лады - какая же она безмозглая дура, что поддалась порыву и приехала
сюда. Дорога заняла более двенадцати часов, она падала с ног от усталости,
желудок свело от голода, а голова раскалывалась от боли. И главное - она
была ни жива, ни мертва от страха. Энни не понимала, почему при одной мысли
о Джеймсе Маккинли кровь в её жилах леденела. Ведь она знала его почти всю
жизнь - он был другом их семьи, которому её отец всецело доверял, -
приятным, обходительным, неизменно учтивым и совершенно безобидным
человеком.
Были, правда, времена, когда ей казалось, что Джеймс Маккинли не так
уж прост, каким представлялся с первого взгляда, но это было так давно, что
уже воспринималось как сон.
Маккинли тяжело перенес смерть её отца; как и сама Энни, он воспринял
её как личную трагедию, и в этом не было ничего удивительного. Кончина
Уинстона Сазерленда и впрямь была нелепой, бессмысленной. Это был не тот
человек, который не знал меры в выпивке. И не тот человек, который мог
сломать себе шею, свалившись с лестницы черного хода собственного, в стиле
георгианской эпохи, особняка. И уж тем более не тот человек, который
позволил бы любимой дочери обнаружить скованное холодом смерти тело. Нет,
даже мертвый, он не позволил бы такому случиться.
С тех пор минуло уже полгода, но Энни так и не сумела изгнать из
сознания этот ужасный образ. Зловещий лик смерти преследовал её в кошмарных
сновидениях, и избавиться от этого наваждения ей не удавалось. Нет, не мог
её отец так напиться. Не мог упасть с лестницы и сломать себе шею. И тем не
менее это случилось. После вскрытия тела, полицейские специалисты,
совестливые и умелые люди, которые много лет служили бок о бок с её отцом,