"Мэри Стюарт. Мой брат Михаэль" - читать интересную книгу автора

Улица немного угловата и шириной футов восемь. На одном из ее углов я
врезалась в грузовик.
Ну не то, чтобы совсем. Остановилась от него в девяти дюймах и
замерла, парализованная и неспособная думать. Мы стояли фара к фаре, как
коты, уставившиеся друг на друга, причем один из них загадочно молчал. Я,
разумеется, заглушила мотор... Скоро стало ясно, что мне, а ни в коем
случае не ему, надо отъехать назад. Вся деревня - мужской состав -
поднялась, чтобы мне это втолковать, жестами, в основном. Они были
очаровательны, восхитительны, очень полезны и готовы сделать для меня все,
только не повернуть машину. Они явно были неспособны понять, что ее
владелец может не уметь чего-то с ней делать.
Вскоре я въехала в дверь чьего-то магазина. Вся деревня помогала
поднять прилавок, опять повесить ковры и убеждала, что это - ерунда. Я
собралась с духом и повернула на этот раз на ослика. Все вместе уверили
меня, что ему ничуть не больно, он примерно через километр остановится и
вернется домой. В следующий раз я проехала по прямой ярдов десять, публика
затаила дыхание. Дальше дорога поворачивала. Стоп. Я была определенно не
готова перелетать через двухфутовый парапет в чей-то сад двадцатью футами
ниже по склону. Я сидела, тяжело дышала, дико улыбалась селянам и очень
хотела, чтобы на свет никогда не появлялись ни я, ни этот пресловутый
Саймон. Отстрелялась.
Остановилась я на солнце, его отблеск от белых стен меня слепил.
Мужчины столпились потеснее, восхищенно ухмылялись и делали галантные и,
несомненно, к счастью, непонятные замечания. Водитель грузовика, сияя,
выглядывал из кабины и явно приготовился весь день наслаждаться зрелищем. В
тоске я склонилась к двери и произнесла речь, обращаясь к предводителю моих
помощников - высокому живописному мужчине с маленькими сверкающими
глазками, явно пребывающему в восторге от всего этого дела. Он бойко
говорил на странной смеси французского с английским.
"Месье! Думаю, я не справлюсь! Это, видите ли, не моя машина, она
принадлежит мсье Саймону из Дельф и срочно ему нужна по делу. Я к ней не
совсем привыкла и, поскольку она чужая, не хотела бы рисковать... Хотелось
бы знать. Не мог бы кто-нибудь из этих джентльменов провести ее для меня
задним ходом? Или захочет помочь водитель грузовика, если Вы его попросите?
Это, понимаете ли, не мой автомобиль..."
Какой-то обломок гордости заставлял меня на этом настаивать, пока я не
заметила, что он меня не слушает и больше не улыбается.
"Чья, Вы говорите, это машина?"
"Месье Саймона из Дельф. Он срочно нанял ее в Афинах, - я с надеждой
посмотрела на него, - Вы его знаете?"
"Нет", - сказал он, качая головой, но как-то слишком быстро и не глядя
в глаза. Его сосед пронзительно на меня взглянул и что-то спросил
по-гречески, вроде прозвучало слово "Саймон".
Мой друг кивнул и тихо ответил, мужчины смотрели и бормотали, их
любопытство затаилось, пропало веселье. Но это - неуловимые впечатления.
Прежде чем я решила, продолжать задавать вопросы или нет, до меня дошло,
что больше никто в мою сторону не смотрит. Они еще чуть-чуть быстро и
приглушенно побормотали, последние улыбки исчезли, толпа начала мягко и
скромно рассасываться, как овцы при приближении собаки. И все поглядывали в
одну сторону.