"Мэри Стюарт. Гончие Габриэля " - читать интересную книгу автора

устремил на меня взгляд, причем далеко не ласковый. - Кстати, откуда тебе
известно про леди Хестер Стэнхоуп?
- Разве я тебе не рассказывала? Когда мы в последний раз гостили на
Рождество в вашем доме, меня проводили в твою комнату и я прочитала там
кое-какие книжки. У тебя там масса всякой всячины по Ближнему Востоку.
Неужели ты прочитал все эти арабские стихи и прочее? И Коран тоже?
- Абсолютно все.
- Что ж, можно сказать, что именно после знакомства с твоей
библиотекой у меня зародилась мысль побывать в этих местах. Мы ведь всегда
ездили с тобой одним и тем же маршрутом - или, возможно, ты бы сказал, что
я всюду плелась у тебя в хвосте?.. У меня давно уже витали в голове смутные
идеи насчет Петры, Дамаска и Пальмиры, но я никогда не думала всерьез, что
действительно окажусь здесь. А потом однажды увидела объявление об этой
групповой поездке и решила присоединиться к ней. Думала, разберусь на
месте, что к чему, а потом, когда все уедут, позволю себе кое-что сверх
программы. Одним из таких мест и оказался Джун - именно там жила леди
Хестер Стэнхоуп.
- Сейчас там одни развалины.
- Знаю, но мне все равно хотелось там побывать. Она была совсем
молоденькой, так ведь? Я прочитала о ней все, что нашла у тебя, причем это
оказалось довольно быстрым и легким чтением по сравнению с некоторыми
твоими томами. Сразу после Рождества я загрипповала и меня целых две недели
держали взаперти, а у мамы не было времени, чтобы бегать по книжным
магазинам и искать для меня подходящее чтиво.
Он усмехнулся столь неубедительному объяснению:
- Ты только дурачка-то из меня не делай. Я ведь не один из твоих
мускулистых блондинов.
- Это уж точно, - кивнула я.
Наши взгляды встретились. Вокруг стояла такая пронзительная тишина,
что на фоне ее журчание фонтана казалось неестественно громким.
Кузен встал и протянул мне руку:
- Пойдем, я покажу тебе, как выглядят именно сейчас, после захода
солнца, водяные лилии. Они будут закрываться прямо у тебя на глазах.
Мы прошли по потемневшему и ставшему совсем прохладным дворику.
Бледно-голубые лилии замерли на жестких стеблях в нескольких дюймах над
водой, их блестящие, похожие на нефритовые пластины лепестки отсвечивали на
гладкой поверхности воды. То там, то здесь под ними мелькали золотистые
плавники, а на одном из лепестков сидела и утоляла жажду золотистая пчела.
Неожиданно один зеленовато-голубой лепесток загнулся кверху, следом за ним
другой, и вот уже все лилии закрылись, приготовившись к ночи и став
похожими на жесткие неподвижные тюрбаны. Еще одна пчела, едва не попавшая в
плен к цветку, разгневанно выкарабкалась из-под его лепестков и тут же
пулей улетела.
Я смотрела на воду наполовину отрешенным взглядом, тогда как мой мозг
был занят тем крохотным фрагментом информации, которую сообщил мне Чарльз:
интригующим образом эксцентричной старой дамы, которая настолько давно
выпала из жизни нашей семьи, что успела стать настоящей семейной легендой.
Эта только что нарисованная Чарльзом картина раздваивалась и смешивалась в
моем сознании с яркими воображаемыми образами, которые сформировались у
меня во время вынужденного рождественского чтения. Некоторые из книг