"Мэри Стюарт. Лунные прядильщицы " - читать интересную книгу автора

серьезно заболеете, если вообще не умрете. Во-первых, эта повязка грязная,
а во-вторых..."
"Все в порядке. - Он говорил все еще с закрытыми глазами. - Не
тревожьтесь. Это приступ лихорадки... вскоре все будет в порядке. Вы
только... не вмешивайтесь, и все. Лэмбис не должен был... о, да неважно. Но
не беспокойтесь. Спускайтесь к вашему отелю и забудьте это... пожалуйста. -
Он повернулся и начал вглядываться в меня, словно с болью, против света. -
Ради вас, серьезно. - Его здоровая рука двинулась, и я протянула свою
навстречу. Его пальцы сжали мои. Кожа сухая, горячая и вроде как мертвая. -
Но если встретите кого-либо на пути вниз... или в деревне, кто..."
Лэмбис сказал грубо по-гречески: "Она говорит, что еще не была в
деревне и никого не видела. Какой смысл просить? Пусть идет, и моли Бога,
чтобы молчала. У всех женщин языки, как у сорок. Ничего больше не говори".
Казалось, англичанин едва слушал, слова грека не доходили до него. Он
не сводил с меня глаз, но рот его расслабился, и он дышал, будто выбился из
сил и потерял контроль. Но горячие пальцы держали мои. "Возможно, они пошли
к деревне... - Он слабо бормотал, все еще на английском. - И если пойдете
по этой дороге..."
"Марк! - двинулся вперед Лэмбис, оттесняя меня. - Ты теряешь рассудок!
Попридержи язык и вели ей уйти! Тебе нужно спать. - Он добавил на
греческом: - Пойду и сам его поищу, как только смогу, обещаю. Возможно, он
вернулся в каяк. Ты истязаешь себя совершенно зря. - Затем он сказал мне,
сердито: - Разве не видите, что он близок к обмороку?"
"Хорошо, - сказала я. - Но не кричите так. Это не я его убиваю. - Я
засунула ослабевшую руку назад под куртку, встала и посмотрела греку в
лицо. - Послушайте, я не задаю вопросов, но не уйду отсюда и не оставлю его
в таком состоянии. Когда это случилось?"
"Позавчера", - сказал он угрюмо.
"Он здесь уже две ночи?" - спросила я в ужасе.
"Не здесь. В первую ночь он был в горах, - и добавил, предупреждая
следующий вопрос: - Я нашел его и перенес сюда".
"Понимаю. И не пытались получить помощь? Хорошо, не смотрите так, мне
удалось понять, что у вас неприятности. Ну, я буду об этом молчать, обещаю.
Думаете, я очень хочу быть замешанной в какие-то ваши гнусности?"
"Ористе?"
"В ваши неприятности, - нетерпеливо перефразировала я. - Для меня это
ничто. Но я не намерена уходить и оставлять его в таком положении. Если не
сделаете для него что-нибудь... как его зовут? Марк?"
"Да"
"Ну, если не будет что-нибудь сделано для вашего Марка сегодня же, он
умрет, и тогда будет еще больше причин для беспокойства. У вас есть еда?"
"Немного. У меня был хлеб и немного сыра..."
"И питье, похоже, тоже! - В грязи возле кровати лежала полиэтиленовая
кружка. В ней раньше было вино, а теперь сидели мухи. - Идите и помойте ее.
Принесите сумку и джемпер. Они там, где я их уронила, когда вы бросились на
меня с вашим ужасным ножом. Там есть еда. Такое обычно больным не дают, но
ее много, и она чистая. Подождите минутку, вот там есть вроде бы горшок для
приготовления пищи. Полагаю, пастухи им пользуются. Нужна горячая вода.
Если вы его наполните, я сложу в кучу немного дров и хлама, разведем
огонь..."