"Мэри Стюарт. Лунные прядильщицы " - читать интересную книгу автора

помогла мне выехать в понедельник утром прямо на юго-западный угол Крита.
Там я и стояла, с целым днем в полном распоряжении, среди пейзажа такого
дикого и пустынного, как мечта самого решительного отшельника.
Вдаль от берега суша круто поднимается. Скалистое предгорье,
серебряно-зеленое, серебристо-рыжевато-коричнево-фиолетовое разрезает
ущелья. Высокие облака срываются дымом с призрачных скал. Ближе к морю суша
зеленее. Тропинка к Агиос Георгиос извивается среди ароматного леса. Я
почувствовала запах вербены и лаванды и чего-то вроде шалфея. Над жаркой
белой скалой и густой зеленью леса багряник поднял облака пахучих пурпурных
цветов, протянул ветки в глубь острова, спасаясь от африканских ветров. В
отдаленной расселине далеко внизу я увидела быстрое, яркое мерцание. Море.
Тишина. Птицы не поют, овечьи колокольчики не звенят. Только пчела
жужжит над голубым шалфеем на обочине. Никаких признаков человеческой
деятельности, кроме дороги, тропы впереди и белого следа самолета высоко в
сверкающем небе. Я подняла чемодан с пыльных сальвиний и отправилась вниз.
С моря дул ветер, тропинка вела вниз, поэтому я шла быстро. И все
равно только через пятнадцать минут я добралась до скалы, которая скрывала
нижнюю часть тропинки от дороги, и увидела впереди первое свидетельство
присутствия человека. Мост, маленький, с грубыми каменными перилами, вел
тропинку над узкой рекой - я подумала, что это источник воды, которым живет
Агиос Георгиос. Я пока не видела деревни, но догадалась, что она близко.
Море уже сверкало за следующим изгибом тропинки.
Я остановилась на мосту, поставила чемодан и сумку, и села на перила в
тени платана. Болтала ногами и смотрела задумчиво в сторону деревни. Море
примерно в полумиле. Река спокойно струится вниз, от озерца к озерцу
перетекает через сверкающие отмели, между поросшими кустарником берегами,
освещенными багряником. А больше деревьев в долине нет, каменистые склоны
копят жару дня. Полдень. Все листья застыли. Ни звука, кроме шума воды и
внезапного всплеска лягушки. Я посмотрела в другую сторону, вверх по
течению, где тропинка извивается вдоль воды под ивами. Затем встала,
отнесла чемодан под мост и тщательно спрятала в зарослях ежевики и горных
роз. Парусиновую сумку с завтраком, фруктами и фляжкой с кофе я надела
снова на плечо. В отеле меня не ожидали. Ну и очень хорошо. Почему бы не
провести целый день на природе? Найду прохладное место у реки, поем, получу
порцию горной тишины и уединения, а потом пойду в деревню.
Я пошла вдоль реки. Скоро тенистая тропинка начала подниматься,
сначала спокойно, а затем заметно круче. Река заполнялась камнями,
покрывалась порогами и шумела все громче. Долина превратилась в узкое
ущелье, а тропинка стала грубым неопределенным проходом над зеленой водой,
куда не заглядывает солнце. Деревья над головой сомкнулись, с папоротника
капала вода, шаги эхом отражались от скал. Но, несмотря на кажущееся
уединение, по маленькому ущелью часто ходили люди и животные: проход плотно
утоптан и покрыт явными свидетельствами того, что по нему ходили мулы, ослы
и овцы.
Через несколько минут я увидела, зачем они туда ходят. Я поднялась по
крутому склону сквозь редеющие сосны и сразу вышла из тени ущелья на
открытое плоскогорье примерно шириной в полмили и глубиной в двести или
триста ярдов, словно широкий выступ на склоне горы. Поля, огороженные с
трех сторон деревьями. На юг, по направлению к морю - обрыв, покрытый
огромными валунами. За плодородной почвой, на север, поднимаются горы с