"Теодор Старджон. Нерасторжимая связь" - читать интересную книгу автора

новой симфонии, и кто напевает их, проходя под окнами композитора? Наконец
- для вас это главный вопрос - кто, как не мы, знает толк в том аспекте
любви между мужчиной и женщиной, который не связан с сексом? Ведь иных, не
платонических чувств нам испытать вообще не дано. Перечитайте свою
историю, и вы поймете, какое место в ней занимаем мы. Взамен мы пользуемся
вашими достижениями - мостами, самолетами, а с недавних пор - и
космическими кораблями. Есть и другое, что нам по сердцу; стихи и песни, а
в последнее время - ощущение единства, постепенно охватывающее
человечество. Пока оно воплотилось в идее ООП, а когда-нибудь придет черед
и межгалактического союза человеческих рас. Тогда на нашей улице наступит
истинный праздник.
- Можешь ли ты охарактеризовать получаемое от нас - то, что по-твоему
и отличает людей от зверей?
- Точно не могу. Назовем это способностью творить. Если она приносит
вам радость, тогда насыщаемся и мы. А наибольшую радость человек
испытывает, когда созданное им нравится другим.
- Почему вы скрываетесь? - вдруг заинтересовалась Баджи. - Зачем? -
она даже руки заломила. - Вы же так прекрасны!
- Иначе нельзя, - ласково ответила незнакомка. - Ведь вы по-прежнему
уничтожаете то, что считается.., отклонением от нормы. Муленберг взглянул
в открытое симпатичное лицо незнакомки, и ему стало так тошно, что он едва
не разрыдался.
- Разве вы никогда не убиваете? - спросил он, повесив голову: его
слова прозвучали как бы в защиту заложенной в некоторых людях тяги к
убийству. Впрочем, почему "как бы"? Так оно и было.
- Да, - ответила незнакомка очень тихо, - убиваем.
- Разве вы умеете ненавидеть?
- Это нельзя назвать ненавистью. Та в первую очередь подразумевает
отвращение к самому себе. Есть другое чувство. Назовем его праведным
гневом. Только оно может толкнуть нас на убийство.
- Не могу представить себе подобную ситуацию.
- Который час?
- Почти без двадцати девять.
Незнакомка поднялась из-за столика и выглянула в окно. Уже стемнело,
иод фонарями колобродили группки молодых людей.
- Сегодня я встречаюсь еще с тремя представителями вашей расы. Это
убийцы.
Внезапно двое из стоявших под ближайшим фонарем подростков заспорили.
Из окружавшей их толпы раздались несколько протестующих окриков, но потом
она умолкла и расступилась, образовав кольцо. Внутри него, кроме двух
споривших, оказался еще один - меньше ростом, грузнее и гораздо беднее
одетый, чем прилизанные спорщики: рукав его суконной куртки был разорван
почти до локтя.
События развивались стремительно. Один из забияк ударил другого по
зубам. Тот отшатнулся, выплюнул кровь, и его рука молниеносно мотнулась в
карман плаща за ножом. В пульсирующем свете неоновой лампы лезвие
сверкнуло как золоченый веер. Раздался крик, но быстро захлебнулся,
перешел в глухой звериный вой; противники, сцепившись, покатились по
мостовой. Полилась кровь, испортила хорошо отутюженные брюки и яркие
галстуки.