"Теодор Старджон. Когда ты улыбаешься..." - читать интересную книгу автора

рассказывал, Лоретта. - Никогда я ничего не рассказывал. - Он хочет есть, и
я хочу есть. Сообрази нам что-нибудь. - Не давая ей вставить ни слова, я
сказал: - Ужин на бумажных тарелках в моей каморке организовать легче, чем
накрыть на стол, а? - Ей пришлось кивнуть, а я толкнул Генри к моей келье и
сказал: - Прекрасно и спасибо, о, лучшая из женщин! - Она еще раз кивнула -
уже соглашаясь. Войдя внутрь, я закрыл двойную дверь и, хохоча, прислонился
к ней.
- Черт возьми, - сказал Генри, у которого загорелись глаза. - Ты не
говорил, что женат. - Улыбка померцала, потом исчезла вовсе.
- Наверное, не говорил. Это же мелочь. Мы не говорим о воздухе,
которым дышим, о насморке, о дороге на работу.
- Да, но, может быть, она... Может, мы ее беспокоим? А почему ты
смеешься?
Я смеялся, вспомнив, как изменилось лицо Лоретты, когда мы вошли.
Конечно, я опоздал и этим испортил обед, да плюс ко всему явился пьяным, а
Лоретта приготовилась весь вечер демонстрировать свое негодование и никак
не ожидала, что я кого-то приведу. Ах, Лоретта, такая учтивая, такая
воспитанная! Скорее умрет, чем выдаст свои чувства незнакомому человеку.
- Я смеюсь, потому что, какое это беспокойство? Он сел и сказал:
- Хорошенькая.
- Кто? Лоретта? Плохих не держим. Генри, а ведь я не такой, как все.
- А другие - разве такие, как все? - спросил он робко.
- Конечно, идиот. Говоря "не такой", я хочу подчеркнуть: совсем не
такой. Это не обязательно лучше, чем другие, - скромно добавил я. - Просто
не такой.
- В каком же смысле? - Ох этот Генри. Обязательно должен докопаться!
Как бы в ответ на его вопрос я достал футляр для ключей, взвизгнул
молнией, нащупал бронзовый ключик от ящика стола и повертел у него перед
носом.
- Все расскажу, когда запихнем что-нибудь в брюхо и останемся вдвоем.
- Это та самая неприятность, которая... та, где нужна моя помощь?
- Та самая, но это дело настолько личное и тайное, что я не позволю
себе даже думать об этом, пока не запру дверь.
- Ну ладно, - сказал он, - хорошо. - Он явно подыскивал другую тему
для разговора. - А можно я спрошу про ту девушку, чей муж...
- Шпарь, - сказал я, - хотя это не так интересно. Ты, Генри, здорово
умеешь путать кошмарное с банальным.
- Прости. Но она выглядела ужасно... расстроенной. Я... мне кажется,
не понял, что ты сказал? - Этот странный порядок слов он завершил знаком
вопроса. - Она с кем-то еще... - Слова угасли, и Генри покраснел. - И муж
об этом узнал?
- Не то чтобы узнал - она сама ему сказала. Понимаешь, ее втянули в
какие-то опыты, ну что-то вроде испытаний нового лекарства, которое
подавляет волю. Под воздействием этого снадобья, - я улыбнулся приятным
воспоминаниям, -- она была послушна, как овечка. Ты видел, что она совсем
не дурнушка, скорее наоборот, значит, произошло то, чего следовало ожидать.
Carpe diem*, говорят римляне в таких случаях, - то есть - сверли и получишь
нефть.
Генри смотрел рассеянно, но все же улыбался.
- А тот ученый, который дал ей это лекарство... В общем, она совсем