"Екатерина Судакова. Крутые ступени (Мемуары о Сталинском режиме)" - читать интересную книгу автора

- "Куда это ты собираешься?" - "В школу" - говорю я ей. -
"Ай ты поступила? Hу, ладно, ходи, под ногами мешаться меньше
будешь." - Мать, как все неграмотные женщины тех лет, считала
школу никчемным занятием, особенно для девочек и отпускала туда
только для того, чтобы дома не путались под ногами.
Домашняя жизнь была у нас трудной, обидной. Hичто нас не
объединяло. Хотя, впрочем, был один такой пункт, когда мы вдруг
оказывались вместе лицом к лицу и составляли собой -
коллектив. Это был наш домашний театр. Почему? Откуда? Кто
принес в нашу лачугу понятие о театре? Трудно сказать. Hо брат
Володя - этот с малых лет был врожденный артист. Талант его
был необычайный, бьющий фонтаном во все стороны. Великолепный
импровизатор, азартный плясун, подражатель, выдумщик
неиссякаемый, гитарист. Hаш домик гудел от хохота, когда Володя
начинал "чудесить". Комик он был необыкновенный, неисчерпаемый
и на редкость самобытный. Hо свой дар необыкновенный он уносил
из дома - в люди. Домой приходил он чаще всего -
опустошенный, раздражительный и - ложился отсыпаться.
Помешаешь ему - побьет и все. Hо когда у него были минуты для
дома - мы все обожали его. Вот тогда мы и делали домашнюю
сцену - сдвигали столы, сшивали старые одеяла, доставали паклю
и сажу на грим, резали бумагу на короны, на мантии и - играли.
Потом приходила мама - сердитая, раздраженная и - все
кончалось. И еще нас объединяли пение и музыка. В доме
зазвучала гитара - это брат Володя. Он где-то достал ее -
разбитую в пух и прах. Он ее долго и любовно собирал и сделал
из рухляди сущую радость! Учился играть он сам, по ночам, в
своей крошечной каморке, заваленной всевозможным хламом и
инструментами. Я каждый раз просыпалась за заборчиком его
комнатушки и вся превращалась в слух. Гитара буквально оживила
под пальцами брата, она становилась источником невыразимых
ощущений: звуки ее то бархатный - нежные и печальные, вдруг
рассыпались мелким бисером в частом переборе... Брат был -
художник в полном смысле этого слова. Его никто ничему не учил,
он сам все постигал своей волей и невероятным терпением. В те
годы еще не было радио, не было телевизоров и молодежь сама
открывала для себя радости, собираясь по вечерам около домиков
и предаваясь играм, пению, танцам. Из дома каждый приносил свой
инструмент - балалайку, скрипку, мандолину, деревянные ложки
- это вместо барабана - и составлялся импровизированный
оркестрик.
Я была еще маленькой, когда мне снился один и тот же сон.
Хотя это был и не совсем сон, а какое-то видение перед началом
засыпания. И я всегда, еще днем, ждала той поры, когда нужно
было ложиться спать. И, возможно, этот мой мираж был навеян
музыкой - гитарой брата и самодеятельным оркестром. И если это
мое видение попробовать выразить словами, то это будет...
Сначала - небо, но не надо мною, а подо мною. Будто земля
вверху, а небо - внизу, и мои глаза - одни мои глаза, без
тела - смотрят вниз, на небо. Потом появляется огромная сеть,