"Эжен Жозеф Сю. Жан Кавалье " - читать интересную книгу автора

______________
* Лангедок (Languedoc) до революции 1789 года составлял отдельную
провинцию Франции, лежавшую между Средиземным морем, Провансом, Гасконью,
Овернею, Лионом и Дофинэ. Его главными городами были Монпелье и Тулуза.

Быстрые и прозрачные, но не особенно широкие и не глубокие, воды
Гордона в своих многочисленных изгибах, орошая эту очаровательную долину,
терялись под тенистыми сводами столетнего леса. Подмываемые быстротой
течения, согнувшись под тяжестью своих верхушек, несколько громадных дубов,
наполовину уже поваленных, держались только благодаря деревьям, растущим на
противоположной стороне. Некоторые из них, хотя живучие и покрытые листьями,
но уже наполовину вырванные с корнями, казались мостами из зелени
переброшенными с одного берега на другой. Крепкие побеги их простирались во
все стороны, и их зеленые ветви сплетались посреди реки, так что задержанная
вода в виде водопада пробегала эту плотину из листьев. Там и сям толстый
слой мха скрывал подточенные червями стволы деревьев, а внизу смешивался
своими бархатистыми оттенками с разноцветными камушками, над которыми Гордон
катил свои лазурные воды. Тысячи птичек нарушали уединение своим чириканьем.
В долину Ор-Диу доносилось только далекое меланхолическое побрякивание
колокольцев баранов, которые носили их с гордостью, присущей вожакам стада.
Прелестным июньским вечером 1702 года двое ребят сидели на берегу реки,
в небольшой беседке из зелени, которая образовалась от сплетавшихся между
собой ивовых веток, плюща и боярышника в цвету. Сквозь широкую просеку на
опушке леса виднелась часть Маленького Ханаана. Рассеянные по долине овцы
питались зеленой и сочной травой. Эти пастбища простирались по мягкому
откосу вплоть до верхушки холма, образуемого одним из последних изгибов горы
Эгоаль. Горизонт заканчивался темным лесом. Из его недр печально и одиноко
возвышалась башня замка Мас-Аррибаса.
Старший из двух детей, Габриэль Кавалье, был пастушок небольшого роста,
приблизительно лет четырнадцати. Кожаный пояс стягивал в талии его плащ с
широкими рукавами из белого полотна - обыкновенная одежда обитателей Севен.
Подле него лежали его котомка, широкая соломенная шляпа, пастуший посох с
железком, несколько удилищ с удочками и корзина с довольно большим
количеством форелей, выуженных из Гордона. Черты его лица необыкновенной
красоты, длинные, золотистые, вьющиеся волосы, голубые глаза и загоревшее от
горного воздуха лицо - все носило следы мягкости и мечтательности. Небольшая
девочка, лет двенадцати или тринадцати, в длинном плаще из белого полотна,
сидела возле Габриэля. Одной рукой она обхватила шею пастушка. Хотя черты ее
лица были тоньше, кожа нежнее и волосы золотистее, тем не менее, по
поразительному сходству в ней всякий легко признал бы его сестру.
Играючи, Селеста и Габриэль украсили свои золотистые головки фиалками и
дикими нарциссами. Они купали свои голые ноги античной красоты в чистой,
свежей речной воде, которая образовывала прозрачные, серебристые круги.
Недалеко от этой очаровательной группы ручной голубь чистил кончиком
розоватого клюва свои не совсем просохшие перья. У детей был задумчивый и
грустный вид. Они не разговаривали друг с другом. Казалось, они были
погружены в наивное и глубокое созерцание картины, которая развертывалась
перед их глазами.
- О чем думаешь ты, сестрица? - проговорил наконец Габриэль, с
нежностью посмотрев на сестру.