"Сергей Сухинов. Дворник" - читать интересную книгу автора

теперь попробуй нагони! Э-эх, дела..."
Через несколько минут он уже стоял, поеживаясь, на невысоком крыльце дома
и мрачно осматривал поле битвы, окутанное туманом. В его участок входили
пять асфальтовых отрезков дороги между серыми пятиэтажками, большой газон со
скамейками, детской площадкой и жалкой клумбой, и, конечно, подъезды - с
каменными лестницами, насчитывающими от четырех до двенадцати ступенек.
Каждую из этих ступенек Андрей знал наизусть со всеми особенностями ее
норова - одни, с острыми отколотыми краями, любили собирать тяжелые ошметки
грязи, другие, с широкими выбоинами, были обычно набиты сплюснутыми окурками
и фантиками от конфет, которые выгрести было совсем нелегко, особенно после
дождя. Но сейчас, поздней осенью, ступеньки были для него лишь легкой
разминкой, настоящие хлопоты ему приносила мостовая.
Куда ни глянь, вся она забрызгана пестрыми лоскутами кленовых листьев -
видимо, ночью был сильный ветер. Прибитые к асфальту дождем, они
представляли серьезную угрозу, но худшее было под ними - вдоль бетонного
парапета, в выбоинах старого асфальта, гнездились узкие мелкие листья
придорожных кустарников, которые Андрей ненавидел, но никак не мог собраться
вывести. Эти листочки держались за асфальт намертво, и взять их можно было
самой жесткой, старой метлой с короткими, истертыми до белизны березовыми
прутьями. Андрей добирался до асфальтовых выбоин обычно к тому времени,
когда по улицам потоком начинали двигаться на работу жители поселка. Ему
казалось, каждый из них с насмешкой наблюдал за его мучениями, удивляясь,
как это еще довольно молодой, здоровый на вид мужчина может заниматься такой
чепуховой, непрестижной работой вместо того, чтобы пойти, например, работать
на завод токарем. И самое мучительное было то, что он и сам по утрам плохо
помнил, что же его удерживает от такого шага.
От всех этих невеселых мыслей было одно верное лекарство - натянуть
поглубже холщовые рукавицы, жесткие и пересохшие за ночь от тепла батареи,
взять в руки любимую пышную метлу с серым, отполированным руками - его
руками! - древком, и пройтись в хорошем темпе по подъездам, сгоняя в широкое
русло улицы всю осевшую за вчерашний день мусорную муть. Это не занимало
много времени, зато создавало приятное ощущение, что дело движется и до
конца остается не так много. Дальше уже себя не приходилось подгонять - он
без колебаний брался за вторую, средней жесткости метлу, и вгрызался, как
ледокол, в серое месиво листьев, расшвыривая их по сторонам и с радостью
чувствуя, как все быстрее начинает струиться кровь в его мускулистых руках.
Раз, еще раз, поцалу-у-й, раскраса-а-вица...
Через какой-то час все было кончено - листья покорными кусками сиротливо
жались к бетонному парапету, черный асфальт маслянисто блестел под первыми
лучами чуть поднявшегося над горизонтом солнца, и Андрей, раскрасневшийся,
довольный собой, весело поглядывал на торопливо шагающих мимо прохожих, не
скрывая своей гордости. Как он ее сделал, а? А говорила - не дам,
ломалась... Накось, выкуси - час - и в дамках! Я тебе не какой-нибудь божий
одуванчик вроде тети Насти, а здоровый мужик, понимать надо...
Оставалось немногое - собрать мусор в ведра и отнести на соседний
участок, где между двух могучих тополей (ох, и достанется от тети Насти на
орехи!) громоздилась могучая куча листьев. А потом можно будет всласть
покемарить... Конечно, днем еще дернут, и не раз, из кровати - то приедет
машина и надо будет грузить вилами рассыпающееся месиво в кузов, то
назойливый начальник ЖКО погонит на какие-нибудь общественные работы,