"Светлана Сухомизская. Ночь оборотня" - читать интересную книгу автора

чувством юмора все в порядке.
- Ладно, - сдалась я. - Вижу, тебе не нравится то, что я говорю.
Тогда говори сам, потому что я уже и не знаю...
Я не договорила, потому что Марк вдруг с интересом посмотрел куда-то
мне за спину, и в ту же секунду сзади раздался еще один знакомый голос:
- Приятного аппетита.
Ну вот. За что боролась, на то и напоролась. Растянув рот в мерзкой
улыбке, я обернулась на звук голоса.
- Надеюсь, вам у нас понравится, - ласково произнес Себастьян, но
прекрасные шоколадные глаза, полуприкрытые ресницами, были холодны, как
волны Арктики. - Желаю приятно провести вечер.
Пока Марк, привстав, произносил слова благодарности, Себастьян
поцеловал мою руку, сжав ее так больно, что я едва не взвыла. И удалился,
обменявшись с моим спутником весьма церемонными поклонами.
- Это владелец клуба, - шепотом сказал Марк в спину уходящего
Себастьяна. - Нли ты его тоже знаешь?
- Видела издали, - механически соврала я.
За соседними столиками захлопали. Без энтузиазма повернувшись к
сцене, я увидела садящегося за рояль Себастьяна. Выглядел он вполне
цветуще - интересная холодность исчезла без следа. Что ж, прекрасно. Я
томно посмотрела на Марка и призывно улыбнулась. Марка эта перемена в моем
поведении застала врасплох - он едва не выронил вилку, которой перед тем
без аппетита ковырял в только что принесенном горячем, поморгал растерянно
и наконец накрыл мою руку своей. Молодец, правильно понял поставленные
перед ним задачи.
Себастьян между тем, отыграв вступление, запел мою любимую песню:
"Скажите, девушки, подружке вашей, что я ночей не сплю, о ней мечтая", -
отчего моя неприязнь к нему возросла в несколько раз. Доведя призывность
обращенной к Марку улыбки до самой опасной грани, я тщетно пыталась не
смотреть на сцену и не замечать, как ноет мое сердце. У Марка от волнения
начали дрожать губы, а я думала, что, конечно, я последняя сволочь, не
отрицаю, но неужели и мой любимый мужчина всего лишь спустя два дня после
моей смерти будет сидеть с другой женщиной, и гладить пальцами ее ладонь,
и смотреть затуманенными глазами? Впрочем, все гораздо проще - моему
любимому я и сейчас даром не нужна, вон он, поет как соловей.
- ..напрасно ты скрываешь, что нежной страстью сама ко мне пылаешь...
А вот взять сейчас, подняться на сцену, да и прихлопнуть крышкой
клавиатуры эти длинные пальцы! Интересно, какую ноту издал бы бархатный
голос? Меньше, чем на фа третьей октавы я не соглашусь.
Настольная лампочка вдруг зашипела, и не успела я ничего понять, как
она взорвалась с треском, который сделал бы честь любой новогодней
петарде. Мы с Марком отшатнулись, инстинктивно закрывая лица от осколков,
за соседними столиками раздался взволнованный шум, а официанты со всех
концов зала кинулись к нам.
Один Себастьян ничего не заметил. Он уже пел знаменитую "Nothing's
gonna change my love for you" - по своему обыкновению так нежно и
проникновенно, что, прежде чем произошло несчастье с лампочкой, я успела
украдкой уронить на скатерть пару слезинок. Даже когда абажур нашей лампы
приземлился на сцене, в шаге от его табурета, вдохновенный певец и бровью
не повел. В мою душу закралось подозрение.