"Михаил Сухоросов. Волчья степь ("Пришлые" #2) " - читать интересную книгу автора

Несемся, сломя голову - Герман замыкающий - проскакиваем перекресток,
кажется, кто-то пытается стрелять из боковых проулков... Наконец
останавливаемся, перводим дух.
- Герман? Ты-то здесь какими судьбами?
- Тебя, засранца, вытаскиваю. Не допер, деятель? Костюм вот изгадил...-
он сокрушенно осматривает грязь на пиджаке.
- С нами прогуляться решил?
- Ага, как же... У меня дела поинтереснее есть,- он оглядывает
перепачканный костюм и мрачно поправляется:- Вернее, были. Адью,- он делает
безуспешную попытку отряхнуть штанину, потом машет рукой и поворачивается,
чтобы уйти.
- Счастливо,- произношу я уже ему в спину.
- Нижайше благодарю за такое счастье,- зло откликается он и пропадает в
темноте. Полный бред...
Поворачиваю к себе Ильмиру:
- Ты что-нибудь понимаешь?
- А ты? Кто это был?
- Старый друг... Выходит, он тоже погиб.
- Эльф говорил - мертвый живому не помощник.
- Он говорил иначе... Но откуда же ему иначе здесь взяться? Он из
орденцев, а у них на такие штучки запрет, если помнишь.
- Запрет запретом, но у этих мест свои законы.
- Это да. Например, никого из чумных кварталов не выпускать. Пошли-ка,
а то они там оклемаются, а никого с автоматом поблизости не случится.
Мы снова двинулись дальше, укутавшись в мой плащ. Романтическое
странствие, чтоб его... Вот странно: за оцепление, вроде, проскочили, а тут
все какое-то еще более мертвое - дома явно давно нежилые, окна повыбиты,
торчат обломки балконов... И дождь полил еще сильней.
Я выругался сквозь зубы и посмотрел на небо. Еще одна странность:
темнотища, вроде, а видно все четко. Ладно, условимся считать это
специфической особенностью Запределья - то, что я в Столетнюю войну под
Руаном дрался, меня же не удивляет? А вот ветер тут вполне земной, осенний.
Как в Питере - так же до косточек пробирает... Стараясь не лязгать зубами,
кричу почти в ухо Ильмире:
- Чуешь, ветрище? Как с моря!
Она смотрит на меня снизу вверх - и я вдруг понимаю, что неспроста этот
ветер, что она пытается мне что-то сказать, что она уже кричит - но слов не
слышно за ревом урагана. Дождь летит уже почти горизонтально, хлещет в
спины, как из пожарного шланга, несет вперед. Пытаюсь оттеснить Ильмиру,
прижать к стене, самому вжаться в камень, чтобы устоять под бешеным напором,
на миг оборачиваюсь - ощущение, словно с головой погрузился. Давясь и
отплевываясь, ору что-то матерное, сам себя не слыша, прижимая к себе правой
рукой Ильмиру - в левой Хельмберт - пытаюсь еще ближе притиснуться к стене,
переждать, чтоб не унесло, серебряная рукоять в руке нагревается... И тут
вихрь подхватывает нас, несет как сухие листья. Только б не разметало! Нас
гонит по улицам, точно мокрых куриц, выход один - побыстрей переставлять
ноги, чтобы не упасть... А ветер все плотней, теперь мы уже не бежим, а
висим в нем, густом, словно тесто, он начинает петлять, сворачивать в
переулки, и не выбраться из него, а улицы все уже и глуше, и ни окон ни
дверей - сплошные стены - вверх насколько глаз хватает... Что ж делать? Это