"Михаил Сухоросов. Волчья степь ("Пришлые" #2) " - читать интересную книгу автора Несемся, сломя голову - Герман замыкающий - проскакиваем перекресток,
кажется, кто-то пытается стрелять из боковых проулков... Наконец останавливаемся, перводим дух. - Герман? Ты-то здесь какими судьбами? - Тебя, засранца, вытаскиваю. Не допер, деятель? Костюм вот изгадил...- он сокрушенно осматривает грязь на пиджаке. - С нами прогуляться решил? - Ага, как же... У меня дела поинтереснее есть,- он оглядывает перепачканный костюм и мрачно поправляется:- Вернее, были. Адью,- он делает безуспешную попытку отряхнуть штанину, потом машет рукой и поворачивается, чтобы уйти. - Счастливо,- произношу я уже ему в спину. - Нижайше благодарю за такое счастье,- зло откликается он и пропадает в темноте. Полный бред... Поворачиваю к себе Ильмиру: - Ты что-нибудь понимаешь? - А ты? Кто это был? - Старый друг... Выходит, он тоже погиб. - Эльф говорил - мертвый живому не помощник. - Он говорил иначе... Но откуда же ему иначе здесь взяться? Он из орденцев, а у них на такие штучки запрет, если помнишь. - Запрет запретом, но у этих мест свои законы. - Это да. Например, никого из чумных кварталов не выпускать. Пошли-ка, а то они там оклемаются, а никого с автоматом поблизости не случится. Мы снова двинулись дальше, укутавшись в мой плащ. Романтическое все какое-то еще более мертвое - дома явно давно нежилые, окна повыбиты, торчат обломки балконов... И дождь полил еще сильней. Я выругался сквозь зубы и посмотрел на небо. Еще одна странность: темнотища, вроде, а видно все четко. Ладно, условимся считать это специфической особенностью Запределья - то, что я в Столетнюю войну под Руаном дрался, меня же не удивляет? А вот ветер тут вполне земной, осенний. Как в Питере - так же до косточек пробирает... Стараясь не лязгать зубами, кричу почти в ухо Ильмире: - Чуешь, ветрище? Как с моря! Она смотрит на меня снизу вверх - и я вдруг понимаю, что неспроста этот ветер, что она пытается мне что-то сказать, что она уже кричит - но слов не слышно за ревом урагана. Дождь летит уже почти горизонтально, хлещет в спины, как из пожарного шланга, несет вперед. Пытаюсь оттеснить Ильмиру, прижать к стене, самому вжаться в камень, чтобы устоять под бешеным напором, на миг оборачиваюсь - ощущение, словно с головой погрузился. Давясь и отплевываясь, ору что-то матерное, сам себя не слыша, прижимая к себе правой рукой Ильмиру - в левой Хельмберт - пытаюсь еще ближе притиснуться к стене, переждать, чтоб не унесло, серебряная рукоять в руке нагревается... И тут вихрь подхватывает нас, несет как сухие листья. Только б не разметало! Нас гонит по улицам, точно мокрых куриц, выход один - побыстрей переставлять ноги, чтобы не упасть... А ветер все плотней, теперь мы уже не бежим, а висим в нем, густом, словно тесто, он начинает петлять, сворачивать в переулки, и не выбраться из него, а улицы все уже и глуше, и ни окон ни дверей - сплошные стены - вверх насколько глаз хватает... Что ж делать? Это |
|
|