"Михаил Сухоросов. Ибо сказано в писании" - читать интересную книгу автора

- Хорошо... Ладно, сестренка, рассказывай, что новенького. А то меня
слушать - у некоторых уши вянут... Кто это до меня заходил-то? Жених?
- Жених, жених... Только не мой. Все-то у него сладилось, только
невеста не согласна. Вот и просит... уговорить.
- И ты согласилась? - Белянчик настежь распахнул свои невозможные
глаза. Подразнить его, что ли, по старой памяти?..
- Ну как же, грех - человеку не помочь. А за деньги - особенно.
- Вот это по нашему, сестренка, - Юркая Тень по хозяйски взялся за
кувшин, наполнил кружки. - А ты сама чего теряешься? Давай и тебя за кого
выдадим, а?
Ката к нему повернулась - улыбка словно к губам прилипла:
- Да захоти я, любой из них ко мне на карачках приползет. Только мне же
мужик нужен, а не... Боятся они меня - как же, колдунья, еще глотку
перекусит или высушит... За что мне такое? Я ж не виновата, что я
Прирожденная, тоже ведь жить хочу, мужика любить...
- Одного уже полюбила, - негромко молвил Белянчик, не глядя на Кату. -
Кому еще кровь пустить хочешь?
Ката лицом в ладони уткнулась, замолчала. Вьюга в дымоходе ворочалась и
кряхтела, согревая бока. Юркая Тень на огонь глядит, не отрываясь, пляшут
отблески на острых скулах, в желтых глазах, пляшут и улетают к невидному в
полутьме закопченному потолку. Не шевельнулся, только произнес наконец
тихо-тихо:
- Ну и гад ты, небесный воин... Какой же ты гад...
А Белянчик несчастные глаза в стол уставил. И опять он виноват...
Почему ж так вышло-то? Правду же сказал! А его всегда учили, чтоб правду в
глаза, особенно тем, кого любишь... Что ж он, Кату не любит, что ли? Любит.
И этого, Темного, тоже. Не должен он любить их, да, но ведь вместе ж
когда-то на старом кладбище играли...
Ката неожиданно голову подняла, улыбнулась - она все ж Прирожденная, и
если раскисать кому, то никак не ей:
- Помнишь, Лесного Рогача ты напугал как-то?
Белянчик улыбнулся - торопливо и виновато:
- Помню... Помню, конечно. А как нам от Плывуна удирать пришлось, когда
рыбу у него распугали, помнишь?
- Весело тогда было.
Не заладился разговор. Может, тогда и весело им было всем, только очень
уж давно. А они не дети уже...
Юркая Тень нож вынул, в руке вертанул, расправил на столе тонкие
смуглые пальцы, загуляло между ними со стуком синеватое лезвие - все
быстрей, быстрей, быстрей...
- Перестань, - негромко попросила Ката. Юркая Тень перестал, нож
спрятал. Полено в очаге вдруг сломалось с треском, искры взлетели, вьюга
ахнула и примолкла, кувшин на столе от огня разрумянился...
И Юркая Тень встрепенулся, снова в кружки наливка пролилась - густая,
красная, словно кровь:
- Ладно, сестренка, забыли... пока. Ну, кого хороним? Хоть ты, небесный
воин, расскажи чего, посмеемся.
- От того, что мне смешно, ты заплачешь.
- Да уж, с тобой и в самом деле хоть плачь. Вы там, у себя, смеяться
разучились, что ли?