"Евгений Сухов. Делу конец - сроку начало" - читать интересную книгу автора

парень величиной с колодезный журавель. - Может быть, его мордой о капот
приложить? - очень мило поинтересовался он у плечистого. - У меня такое
ощущение, что он чего-то недопонимает.
- Пока это преждевременно, вижу, что парень он понятливый и сейчас сам
нам выложит деньги, чтобы в дальнейшем мы не напрягали его своими визитами.
Осянин поднялся, отряхнул с колен налипшую грязь и упавшим голосом
произнес, стараясь не смотреть в лицо плечистому:
- Сколько вы хотите?
- А сколько, ты думаешь, будет стоить эта машина? - усмехнулся тот,
сцепив в замок пальцы. - Хочу тебе объяснить, что она совершенно новая,
посмотри на спидометр.
Петр Павлович невольно вытянул голову, спидометр показывал почти две
тысячи километров.
- Да, новая.
- Ну вот, видишь, кажется, мы начинаем понимать друг друга. Я тебе
отдаю эту машину, а ты мне купишь новую.
- Откуда у меня такие деньги?!
- Крысенок, у меня нет времени с тобой разговаривать, я слишком занятой
человек. Если я сказал, что ты виноват, значит, так оно и есть, лучше бы по
сторонам смотрел, чем фуфлом своим торговать.
На людей, стоящих у обочины, почти никто не обращал внимания. Лишь иной
раз водители бросали в сторону собравшихся любопытные взгляды, но уже в
следующую секунду, увлеченные дорогой, следовали дальше.
- Я не дам ни копейки!
- А вот это напрасно, - укорил плечистый и, будто потеряв интерес к
собеседнику, направился к своей машине. - Отберите у него права, - произнес
он, взявшись за ручку дверцы. - Гном, дай ему координаты, куда следует
доставить деньги. Отдашь деньги, получишь права. - И, подбирая полы кожаного
пальто, опустился на заднее сиденье "Жигулей".
Двое стоявших парней жестко ухватили Осянина за локти, а колодезный
журавель, сунув руку во внутренний карман его пальто, извлек техпаспорт и
водительское удостоверение.
- Подъедешь на Луговую улицу, двадцать пять. Скажешь, по какому делу,
тебя проводят. Не советую звать ментов, если ты разумный человек. Где ты
живешь, мы теперь знаем, и такой подвиг выйдет тебе боком.
Петр Павлович освободился от объятий и зло бросил удаляющейся троице:
- Ладно, мы еще поговорим.
Гном еще раз взглянул на разодранную боковину "девятки", показал палец
Осянину, продолжавшему стоять на обочине, и, согнувшись пополам, устроился
на заднем сиденье рядом с плечистым.
Настроение было дрянь. Петр Павлович сел за руль, руки немного
подрагивали. Несколько раз он поворачивал ключ зажигания, но мотор лишь
сердито урчал и никак не желал заводиться. Наконец привычно и очень
мелодично заработали клапана, и, отпустив сцепление, Осянин вырулил на левую
полосу. В опасной близости, протестующе прогудев клаксоном, промчался
большегрузный "КамАЗ". "Москвич" остановился. Нет, надо успокоиться.
Мимо проносились машины, до стоявшего на обочине автомобиля никому не
было дела. Впереди - ярко-голубая полоса неба. Осянин с тоской подумал о
том, что всего этого могло бы не быть. Из сумки торчало горлышко коньячной
бутылки, Петр Павлович с трудом преодолел искушение швырнуть дорогое